Позолота
Шрифт:
– Вот именно, – кивнула Серильда. И, сунув ногу в стремя, щелкнула поводьями.
Лошадь рванула прочь со двора.
Проезжая через Мерхенфельд, Серильда увидела, как из домов выходят люди и собираются возле большой липы в центре городка, испуганно перешептываясь. Заметила она и родителей Гердрут – ее мать на сносях, с огромным круглым животом, заливалась слезами, а соседи утешали ее.
Грудь Серильды так сдавило, что она начала задыхаться. Ее путь не пролегал мимо дома близнецов, но ей и не нужно было видеть их семью – она уже и так
Опустив голову, она погнала лошадь дальше. Никто не пытался ее остановить, и она гадала, знает ли кто-нибудь из них о том, что это ее вина.
Все из-за нее.
Трусиха. Дура. Ей не хватило храбрости встретиться с Эрлкингом лицом к лицу. И не хватило ума перехитрить его в этой игре. И вот результат – пятеро невинных детей похищены.
Город остался позади. Перед глазами Серильды все расплывалось. На полях, засеянных пшеницей и рожью весело блестело утреннее солнце. Впереди маячил Ясеневый лес, густой и неприветливый, но она больше не боялась его. Пусть там чудовища, лесной народ и жуткие залиге, Серильда знала, что истинные опасности таятся не в лесу, а в зачарованном замке с привидениями.
У самого леса ее внимание привлекли птицы – над дорогой вилась целая стая. Сперва она приняла их за нахткраппов, но подъехав ближе, увидела, что это обычные вороны, которые при ее появлении раздраженно закаркали.
Она опустила взгляд.
У нее перехватило дыхание.
Тело лежало поперек дороги, свесившись в канаву. Девочка с двумя темными косами, в нежно-голубой ночной рубашке с пятнами грязи.
– Анна! – беззвучно позвала она.
Не дожидаясь, пока лошадь остановится, Серильда спрыгнула на землю и бросилась к телу. Девочка лежала на боку, отвернувшись, и можно было подумать, что она без сознания или просто спит. Вот что творит Дикая Охота, говорила себе Серильда, падая рядом с Анной на колени. Выманивает людей из домов. Таскает за собой целую ночь, растерянных и непонимающих, а потом бросает замерзших и обессилевших на опушке Ясеневого леса. Многие приходят в себя, голодные, не понимающие, что с ними, но живые…
Эрлкинг просто пригрозил ей, вот и все.
Предупредил, что в следующий раз будет хуже.
Король играет с ней. Но с детьми все в порядке. Они должны быть…
Взяв Анну за плечо, Серильда перевернула ее на спину – и с криком отшатнулась. Увиденное будто обожгло ее.
Анна. Слишком бледная. Губы посинели. Ночная рубашка на груди окрасилась в красный цвет.
Там, где было ее сердце, зияла рваная дыра. Видны были мышцы, сухожилия. Сквозь засыхающие сгустки крови просвечивали хрящи и сломанные ребра.
Вот почему здесь пировала стая воронья.
Серильда, пошатываясь, поднялась на ноги, попятилась. Развернувшись, она едва успела нагнуться, уперлась руками в колени, и ее стошнило в канаву. Правда, почти ничего не вышло, кроме желчи и остатка колдовских зелий.
– Анна, – прохрипела она, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Прости, прости меня…
Видеть
Анна никогда не сидела на месте, постоянно находилась в движении, разучивала акробатические трюки. Танцевала, кувыркалась, каталась по траве. Фрау Зауэр все время ее ругала, а Серильде это в девочке как раз нравилось.
А теперь…
Теперь она превратилась в это.
Серильда вытерла слезы, застилавшие глаза, и только тогда увидела второе тело, чуть дальше от дороги, наполовину скрытое разросшимися за лето кустами ежевики.
Босые грязные ноги, льняная ночная рубашка до колен. Серильда подошла ближе.
Фриш лежал на спине, его грудь была так же разодрана, как и у Анны. Глупенький Фриш, смешливый, всегда готовый шутить и хохотать.
Слезы снова ручьями полились по ее щекам. Набравшись храбрости, Серильда осмелилась заглянуть дальше.
Следующим она увидела Ханса. Как сильно он вытянулся за эту весну, а Серильда даже не заметила. Ханс боготворил Томаса и других своих братьев. Он так хотел скорее повзрослеть.
И у него сердце было вырвано. Или выклевано. Серильда подозревала, что это работа нахткраппов. Возможно, это их награда за верную службу Охоте.
Дальнейшие поиски заняли чуть больше времени, но в конце концов она нашла и Никеля. Мальчик лежал на животе в ручейке, который впадал в Сорге.
Волосы медового цвета потемнели и слиплись от крови. Он потерял ее так много, что вода вниз по течению окрасилась в розовый цвет. Милый Никель. Самый терпеливый, самый чуткий из всех.
Измученная, убитая горем Серильда вернулась за лошадью и держа ее за поводья, продолжила поиски. Она медленно брела по дороге, внимательно смотрела по сторонам. Она подошла к самой стене леса, но больше никого не нашла.
Маленькой Гердрут нигде не было.
Глава 50
Чтобы лошадь не испугалась в Ясеневом лесу, Серильда надела ей шоры. Невозможно было даже подумать о том, чтобы сделать огромный крюк в объезд – Охота ушла именно в том направлении. Скрылась за завесой. Но Гердрут… Что, если она все еще в лесу? Оглядывая растущие вдоль дороги густые кусты, заросли ежевики и травы, Серильда высматривала ворон и других падальщиков, искала следы крови и крошечное тельце, брошенное в лесу.
На этот раз Ясеневый лес не казался ей привлекательным. Ее больше не притягивала его таинственность и мрачные шепчущие звуки. Серильда не обращала на них внимания. Не ожидала увидеть среди деревьев лесной народец. Не слушала шепот, зовущий ее за собой. Если какое-нибудь привидение и дожидалось ее, чтобы затеять танцы на мосту, если какой-нибудь зверь хотел заманить ее в свое царство, они будут разочарованы. Все мысли Серильды принадлежали маленькой Гердрут, последнему пропавшему ребенку.