Позор рода, или Выжить в академии ненависти
Шрифт:
— Только не говори, что это от Флейма? — в голосе подруги восхищение и нетерпение. — Это что подарок? Открой же! Что-то явно необычное!
— Сейчас, — я всё-таки улыбаюсь, чувствуя, как трепещет внутри тонкая струна, наполняя меня нежностью и волнением.
Едва я касаюсь пальцами бумаги, как раздаётся громкий и уверенный стук в дверь.
— Кого там принесло? — ворчит Джули, бросаясь открывать.
А я кладу сверток обратно на кровать и оборачиваюсь. Мисс Белтон — наш любимый куратор — стоит на пороге с крайне строгим выражением лица. Сегодня на ней серая юбка в клетку и тёмно-фиолетовая шёлковая
— Добрый день, — здоровается она, а затем смотрит на меня: — Медея Найт, сегодня в Кристальные Пики прибыли дознаватели, наверняка вы в курсе. Так вот, они хотят видеть вас.
Глава 20.2
Я неловко переступаю с ноги на ногу, хмурясь:
— Зачем дознавателям меня видеть?
— Вот у них и спросите, адептка Найт, мне никто не докладывал, — отрезает мисс Белтон, приоткрывая дверь, приглашая меня идти с ней.
Джули бросает на меня полный тревоги взгляд:
— Я пойду с тобой.
— Займитесь своими делами, адептка Велингтон, — строго осаживает мою подругу кураторша. — Это вам не игрушки.
— Я сама Джули, всё нормально, — вымученно улыбаюсь и выхожу из комнаты на негнущихся ногах.
Последний выговор! Последний выговор! Эта мысль бьётся в моём разгорячённом сознании, вызывая приступ жгучей паники.
А ведь может быть гораздо хуже, чем отчисление. Меня могут обвинить в причастности, если Лину вычислили. Что тогда будет?
Мы с мисс Белтон торопливо идём в Пик, где обычно находятся комнаты преподавателей. Останавливаемся перед одной из дверей. Я здесь ещё ни разу не была и от этого ещё волнительнее.
Едва мы входим внутрь, я бегло осматриваю просторное помещение, щедро залитое кровавым солнцем, проникающим через огромные панорамные окна.
Несколько столов, за одним из которых сидит Ханна напротив дознавателя. Они о чём-то негромко говорят, кабинет большой, поэтому не слышно. Вид у Ханны, как у побитой собаки. Это на секунду вызывает укол злорадства в груди, всё-таки такая злобная сука, как она, должна получить по заслугам. Из всех моих недругов она бесит больше всех. У других хотя бы есть какие-то причины ненавидеть меня, пусть и часто надуманные. Ханне же просто нравится причинять всем зло. За короткий промежуток времени она успела не только нагадить мне, но и начать шантажировать Кристабель.
Но я быстро забываю про Ханну, потому что моя судьба волнует меня куда сильнее. Мисс Белтон велит мне сесть на стул напротив одного из дознавателей. Он моложе остальных, худой, темноволосый с ледяными серыми глазами. тонкие усики над его губой слегка вздрагивают, когда он говорит:
— Адептка Найт, добрый день. Меня зовут Роберт Аллен, я младший дознаватель.
В горле моментально пересыхает, и я сглатываю прежде чем ответить:
— Добрый день, мистер Аллен.
Младший дознаватель хочет спросить что-то ещё, но дверь отворяется и на пороге появляется мисс Вудс. Я бросаю на неё короткий полный тревоги взгляд, после того, как она здоровается и опускается на стул неподалёку от нас.
— Итак, сейчас мы проводим полную проверку академии, — Аллен впивается в меня немигающим взглядом. — Я обнаружил жалобу, которую подал профессор алхимии Кайлен Шейдмор. Недавно
— Да, такое было, я чуть не упала, но…
Дознаватель поднимает руку, призывая меня к молчанию:
— Отвечайте на вопрос и ничего более. Я продолжу. Считаете ли вы, что подобная небрежность со стороны мисс Вудс могла быть следствием неприязни к вам?
— Нет, — возмущённо выпаливаю, гневно сводя брови к переносице.
Перевожу взгляд на Флоренс Вудс, она бледнее, чем обычно, но выглядит невозмутимо. Лишь сцепленные пальцы, сложенные на чопорной юбке из серой шерсти, слегка подрагивают, выдавая её нервозность.
— Хм, вы уверены? У вас ведь были конфликты? Я нашёл бумаги, где благодаря ей вы получили выговоры за очень короткий срок. Может быть мисс Вудс могла специально испортить подъёмник? — уточняет дознаватель.
Специально? Похоже на паранойю. Вудс даже не знала, что мы с профессором туда пойдём, место безлюдное. Но это работа дознавателей — узнавать и разнюхивать, может поэтому он спрашивает.
— Ни в коем случае не специально. И наши конфликты давно улажены. И они были просто из-за недопонимания, — твёрдо говорю я.
— Вы не станете выдвигать обвинение?
— Не стану, я не пострадала.
— У вас некоторые проблемы с магией, она не восстановилась. Мы уже делали запросы, и я бегло ознакомился с вашим делом. Профессор вас спас, когда вы падали? Да?
Шейдмор меня спас? Да ну?
Так… они уже разговаривали с ним. Думаю, этот допрос простая формальность. Не нужно привлекать к себе внимание. Наверное, профессор солгал, чтобы не рассказывать про истинность между мной и Флеймом? Или дознаватель хочет поймать меня на лжи?
— Д-да, профессор Шейдмор мне помог, — соглашаюсь я, чувствуя, как по спине холодком ползёт липкий страх.
Замираю в ожидании ответа. Лицо мистера Аллена выглядит немного уставшим и отстранённым. Он делает пару пометок в блокноте и скупо кивает:
— Спасибо, простите за беспокойство. Мисс Вудс прошу, ваша очередь дать показания.
Я выдыхаю, когтистая лапа ужаса только сейчас выпускает моё сердце из своих ледяных объятий. Видимо, дознаватели просто хотят проверить работу ректора, наряду с расследованием произошедшего. Это логично, учитывая, что мы в Пиках. Родители адептов самые влиятельные люди Андраксии, и они спросят с дознавателей по полной.
Я задерживаюсь на пару минут, слушая что скажет мисс Вудс. Она утверждает, что ректор запрещал вызвать мастера для починки, чтобы сэкономить, у нее даже есть подтверждающая бумага. Но ответственность всё равно на ней? Наверное, если бы я захотела разбирательств, мог бы быть суд, а там неизвестно как бы пошло. Надеюсь, её не уволят, вряд ли она это переживёт. Слишком это место ей дорого — оно колыбель её счастливых воспоминаний.
Но всё так стремительно меняется. Недавно я ненавидела Вудс и считала её кошмаром академии, сейчас же она кажется мне кем-то близким. Редко такое происходит, когда двум людям удаётся коснуться душами. И пусть мы с ней совсем разные, и во многом не сходимся во мнениях, нам удалось понять и почувствовать друг друга. Это дорогого стоит.