Позволь мне решить
Шрифт:
– Ты не ответил! – раздражённо начал ребёнок, но Януш вовремя его прервал.
– Я отвечу, - мягко проговорил лекарь, - но вначале мне нужно понять, что знаешь ты. Чтобы не повторяться. Чтобы ответить как можно точнее…
Велегор фыркнул, но как-то нерешительно. Януш услышал, как он завозился за дверью, и, судя по звуку, опустился прямо на землистый пол.
– Ладно, - согласился сын. – Виверия – это женщина, которая отвечает за меня. Она здесь главная, как и я. Но я ещё недостаточно взрослый, и мне нужна помощь. Она следит за тем, чтобы я был всем доволен. Некоторые называют её моей
– Привязанностей, - тихо закончил Януш.
– Точно, - удивился Велегор. – А ты всё-таки колдун, пленник!
– Я не колдун, - повысил голос Януш. – Я – твой отец, Велегор!
Где-то вдалеке ухнула, застонала земля; раздался отдалённый, глухой грохот, подземелье тряхнуло. Спустя несколько секунд в заброшенной шахте стало тихо, и Велегор заговорил снова.
– Обвал, - недовольно заметил он. – В последнее время Нора сильно обветшала. Виверия говорит, мы здесь недолго протянем. Как раз к обряду поглощения покинем подземный город и уже не вернёмся…
– Что за обряд? – спросил Януш, но Велегор лишь презрительно фыркнул.
– Э, нет! Это уже наглость! Вначале ты должен ответить! И у меня теперь два вопроса – что такое «отец», и что такое «сын»!
– Я попытаюсь объяснить, - осторожно проговорил лекарь. – И начну с того, что Виверия действительно твоя мать. Она выносила и родила тебя…
– Ты меня путаешь с каждым словом всё больше! – внезапно разозлился Велегор. – Говори понятнее, пленник!
Детский голосок зазвучал зло и враждебно, и Януш мысленно воззвал к Единому, не рассчитывая справиться с родным, но таким незнакомым ему ребёнком в одиночку.
– Сядь, - попросил он вскочившего на ноги Велегора, с размаху впечатавшего маленькую ступню в створку двери. – Я всё объясню. Если ты, конечно, готов слушать.
Надо отдать должное, Велегор оказался готов. Он мгновенно успокоился и слушал внимательно, не перебивая, впитывая каждое слово лекаря. После того, как Януш закончил, в коридоре повисла напряжённая тишина. Велегор сопел, переваривая услышанное, Януш его не торопил. Лекарь не мог знать, что понял из его рассказа сын, и понял ли что-то вообще – каким бы умным он ни был, он по-прежнему оставался всего лишь шестилетним ребёнком… озлобленным, высокомерным, но всё-таки ребёнком. Но, пожалуй, Януш недооценил своего сына.
– Интересно, - проронил наконец Велегор. – И почему мне раньше об этом не рассказывали? Ни Виверия, ни Хетаг, ни Трифон… зачем скрывали? Я верю тебе, пленник! Ложь всегда звучит по-другому…
– Ты сам знаешь ответ, - негромко подсказал Януш. – Помнишь, ты сказал мне? Виверия не хочет, чтобы ты привязывался к кому-либо…
– Не понимаю, - признался ребёнок. – Правда и привязанность – разные вещи. Вот ты мне рассказал, что такое семья… это очень увлекательно, на самом деле! Но я не стал от этого другим…
– Не всё приходит сразу, - сглотнув, ответил Януш. – Иногда нужно время…
– Тебя скрывали, - помолчав, снова заговорил Велегор. – От меня. Только от меня. Все остальные знали… точно, знали! И Этьен, и Рейнхард, и Виверия с Хетагом… и даже Трифон с Савиным! Но почему? Почему? Ты – мой отец… - осторожно,
– Если ты упомянешь о нашей встрече кому-либо, ты меня больше не увидишь, - невесело проговорил Януш. – Очень жаль…
– Я никому не скажу! – решительно произнёс Велегор, снова останавливаясь перед дверью. – Но в следующий раз мне придётся стащить у Этьена ключ… хочу увидеть твоё лицо, пленник!
– Ты откроешь дверь? В самом деле? – Лёгкая улыбка тронула его губы: он боялся верить. – Я же могу быть опасен.
Велегор замер, точно задумавшись, затем хмыкнул.
– Нет. Я чувствую… твоя жизненная энергия очень слаба. Ты умираешь! – убеждённо выговорил ребёнок. – Не забывай, с кем говоришь, пленник! Если попробуешь напасть на меня, я тебя оглушу в два счёта!
– Как Этьена? – грустно уточнил Януш.
– Да! – гордо и с вызовом ответил сын.
– Это неправильно.
– Что?!
– Говорю, это неправильно. Бить ближних. Причинять им боль. Так поступают только злые люди.
– Что значит – злые? – поразился ребёнок. – И кто такие эти твои «ближние»?
– Мне придётся начать издалека, чтобы объяснить тебе. Готов ли ты слушать?
– Нет, - отрезал Велегор. – Мне пора идти. Этьен вот-вот очухается.
– Позаботься о нём, - попросил Януш. – Ты мог его ранить своим заклятьем… он наверняка нуждается сейчас в помощи. Вряд ли ты бы захотел, чтобы кто-то так обошёлся с тобой.
– Никто не посмеет! – заносчиво ответил Велегор. – А если посмеет, я сотру его в порошок!
– Ты думаешь, что силён, Велегор, но на всякую силу найдётся большая, даже на подобную твоей. Есть только одна сила, которую не победить…
– Снова говоришь загадками, - прервал его Велегор. – Мне одновременно хочется тебя слушать и хочется удушить! Я ничего не понимаю, и это раздражает!
– Они учили тебя злу, - горько проговорил лекарь. – Но ты не обязан их слушать. У каждого человека есть право выбора, и это тот благословенный дар, дар Единого Бога, который никто не в силах забрать у человека. Никто не властен над этим даром! Каждый может стать тем, кем хочет, а не тем, кем его принуждают стать! Запомни это, сын! Запомни, и не дай им лишить тебя своего права!
– Ты много говоришь, - заметил Велегор. – И говоришь не так, как прочие. Либо ты совсем спятил в своей клетке, либо знаешь что-то, чего не знают остальные. И я хочу понять, что именно!
– Поймёшь, если захочешь, - пообещал Януш. – Но для этого тебе придётся кое-что изменить в себе. Стать лучше…
– Я и так лучший! – неожиданно взвился Велегор. – Да как ты смеешь сомневаться! Ты, вонючий пленник! Никто не смеет говорить со мной так, как ты! Никто!!!
Порыв ледяного ветра промчался по коридору, ударил в железную дверь. За пределами камеры разразился настоящий ураган – застонала твердь, посыпались мелкие камешки с потолка, задуло коптящий факел, заливая коридор синим маревом колдовского огня…