Позывной «Грач»
Шрифт:
Из двери веранды тут же появилась бабушка, «девятка» остановилась. Оттуда первой выскочила внучка, радостно визжа, побежала к ней.
– Ты ж моя хорошая! – подхватив на руки, поцеловала в щечку.
Остальные тоже поприветствовали друг друга, отец с Юркой достав из багажника мешки с углем, оттащили их в сарай. Из-за него, сонно зевая, возникла
– Ну что, сторож? Проспал? – укоризненно спросил хозяин.
– Гав! – басовито ответил тот, подойдя, уткнулся Юрке носом в ладонь.
– Привет, Джим, – потрепал по загривку.
Усадьба Грачевых в селе осталась от родителей деда, лежавших теперь на местном кладбище и являла собой огороженный участок в двадцать соток, плавно спускавшийся к Донцу. На нем стояла средних размеров хата из дикого камня, обмазанная глиной и беленая известкой. С другой стороны приземистая комора* и сарай. Рядом, под навесом, стоял трактор «Белорус» с тележкой.
В конце двора, за штакетником с калиткой, имелись сад и довольно обширный огород. С уже цветущим картофелем, грядками с помидорами, огурцами, луком и морковью. Имелась у стариков и живность: по зеленой травке расхаживали куры, за сараем в клетках шебушились кролики-шиншиллы.
От завтрака гости отказались и вскоре все кроме Оксанки, переодевшись, окучивали на огороде «синеглазку»*. Урожай обещал быть богатым. Рукастый дед проложил от воды став с насосом и вечерами обильно поливал участок.
Работали, пока солнце не повисло в зените. Потом женщины ушли готовить обед, а отец с дедом и внук, поработав еще немного, присели в холодке под старой грушей на вкопанную в землю лавку. Взрослые закурили, он возил зубы в сорванную с ветки душистую лимонку.
– Ну как там у вас в городе? – чуть помолчав, глубоко затянулся сигаретой Петр Иванович.
– Все так же, – пустил сын носом дым. – Работы, считай, нету. Одни шабашат в России, другие уезжают, многие спиваются.
– М-да, – пожевал губами.
– Тоже не фонтан. Пласт, считай, выбрали, еще месяц – два и надо закладывать другую.
Место нашли?
– Ага. Там где была шахта «Альберт», в сторону Стаханова. Если помнишь.
– Как же. На ней работал еще мой отец, твой дед. Взорвали в 41-м, когда наступал немец. Пласт там неглубоко, кое-где выходит на поверхность. А лицензию получите?
– Не вопрос. Хозяин у нас из донецких бандитов. По слухам человек Ахметова*. У него тут все схвачено.
Сверху, топоча босыми ножками, примчалась Оксанка.
– Мама с бабушкой зовут обедать! – обвела всех глазенками.
– Уже идем, – погладил ее по головке дед. Убежала
Чуть позже вся семья сидела за столом в тени дома, с аппетитом поедая холодную окрошку. За ней последовал молодой отварной картофель с тушеным кроликом и компот из черешни.
Во второй половине дня, когда жара чуть спала, женщины занялись грядками. Отец принялся налаживать барахливший водяной насос, а дед с внуком отправились на тракторе за травой. С разрешения Петра Ивановича, Юрка сидел за рулем, уверенно управляясь с техникой.
Попыхивая дымком, «Беларус» выехал со двора в проулок, оттуда на улицу, и затарахтел по дороге. У последней хаты свернул к неглубокой балке, спустился вниз и через километр вырулил к заливному лугу. Дальше голубела река с наклонившимися над ней вербами, на лугу стояли копешки скошенного пырея.
У крайней Юрка заглушил мотор, вместе с дедушкой выбрались из кабины. Достав из тележки пару вил, загрузили ее с верхом
– Деда, я искупнусь? – утер со лба пот Юрка.
– Искупнись, внучек, а я остыну в холодке, – согласно кивнул.
Вскоре тот плескался в текучей воде, а старик, попыхивал сигаретой в тени деревьев. Накупавшись и поныряв, Юрка уселся рядом с Петром Ивановичем. Помолчали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
