Позывной ’Грэй’
Шрифт:
Пацан бросился мне в ноги, а у меня душа оборвалась. Отпихнув караульного от себя, я бросился к решётке. Пусто.
Нет! Господи, нет! Только не это!
— Что, блять, случилось? Как так вышло? — заорал я на пацана, хватая его за грудки.
— Я уснул. Простите!
— Уснул? — переспросил я, охреневая от безалаберности
— Моисеенко. Он принёс мне кофе и ушёл. Клетка была всегда заперта! Я не давал ему ключ! Он и не просил. Меня сморило! А когда я открыл глаза, Дюпон уже не было! Она будто испарилась! Часовые на вышках тоже ничего не видели!
Сука! Я убью сейчас Малого! Пристрелю, суку! Это Даша его подговорила! Сам бы он до такого не додумался!
Сам не свой от бешенства, я бросился к карцеру. Малой спал, сидя возле решётки, как сторожевой пёс. Я схватил его за шиворот и щёлкнул по лицу, приводя его в чувство, но он не реагировал.
Он был жив. Я принюхался, спиртным от него не пахло. Судя по ровному, размеренному дыханию, он просто спал беспробудным сном.
Снотворное! Дашка!
Я дёрнул дверь карцера, но она была закрыта на замок. Что за пиздец? Он был на том же месте, где я его повесил. Я достал ключ, гадая, что произошло.
— Где она? — с порога набросился я на Дашу. — Отвечай, сука!
Я вцепился в её майку, готовый разорвать девчонку на куски!
— Кто?
— Где Дюпон? — сдерживаясь из последних сил, чуть спокойнее повторил я.
— Да откуда я знаю? Я здесь была. Ты же не замок меня запер! — отбрехивалась Дашка.
— А Малой?
— Он тоже тут был. Ну, может поссать отходил или покурить...
— Я сейчас его просто пристрелю! — оскалился я Даше в лицо и демонстративно вытащил Стечкина.
Отпустив девчонку, я вернулся в коридор и направил пистолет на спящего мальчишку.
Как я предполагал, Дашка прибежала следом за мной. Испуганно уставилась на меня, прикидывая, шучу я или нет.
— Быстрее, Даша! Говори быстрее! — поторопил я её.
Даша будто воды в рот набрала. Смотрела на Малого невидящим взглядом и молчала. Неужели, у неё совсем нет сердца?
Я прицелился чуть правее головы Миколы и выстрелил. Даша вздрогнула и перевела взгляд на меня. Малой застонал и пошевелился. Походу проснулся?
—
— Зачем, сука? Зачем? — снова заорал я. — Ты хоть понимаешь, что наделала, идиотка? Меня теперь берлессы завалят! Нас всех!
Я отвернулся от Даши и стукнул кулаком в стену, чтобы унять свой гнев. Я даже смотреть на девчонку не мог. Она просто убила меня своим поступком! Убила!
Самое подлое предательство приходит от любимого человека. Я вздохнуть нормально не мог! Давно мне не делали так больно!
Костяшки на руке заныли, и это привело меня в чувство. Малой очнулся, сонно озираясь по сторонам.
— Куда она пошла? — упавшим голосом спросил Дашу.
Она стояла, едва живая, дрожа всем телом. Я напугал её. Бесстрашная Даша пересралась до смерти.
— Она не сказала. Я дала ей свою машину и бензин.
— Сука! Сука! Сука! — снова завёлся я. — Барсов знает? Ты уже настучала ему?
Я снова бросился к девчонке. Прижал её к стене, схватив за горло.
— Нет! Я не стучала! Я не стукачка! — хрипло взвизгнула она, вцепившись в мою руку.
— Кто стукач? Кто? Ты знаешь? Сука, говори! Не вынуждай меня тебя пиздить!
— Это я! — раздался за моей спиной голос Малого. — Не бейте Дашу, товарищ полковник! Это я стукач!
Малой просто пытался выгородить эту бессердечную тварь! Мне было жалко Малого, ведь Даша никого не любила, ни его, ни меня. Только себя и Рэкса немного. Иначе, не подставила бы всех нас.
— Уйди, Микола! — приказал я ему. — Ты уже и так в проёбе!
— Я сливал только то, что берлессы и так знали. Про побег фрогийки я не говорил! Мамой клянусь!
Да что же это творится?
Я отпихнул от себя Дашу и повернулся к Малому.
— И давно ты стучишь?
— Меня Кудряшов завербовал. В плену ещё. Они знают, где живёт моя семья. У меня сестрёнка маленькая ей всего шесть! Простите меня, Сергей Петрович...
Малой разревелся, как девчонка. Мне стало жаль его. Я любил пацана, как брата или сына. Я не мог его винить в том, что произошло. Да и неважно уже это всё...