Позывной ’Грэй’
Шрифт:
Я же вижу, что Нюрка меня хочет. Зачем её расстраивать ещё сильнее? Я щедрый Дед Мороз! Пусть запомнит полковника Грэя на всю оставшуюся жизнь, рыжая сучка! Я её так выдеру, что этот её Марсель будет плакать, нервно покуривая в сторонке! Пусть Нюрка сравнит на собственном опыте лягушатника и настоящего берлесса!
А вот с Дашей горячей прощальной ночи не предвидится. Ни к чему это. Длинные прощания — долгие слёзы. Ей и так есть, что вспомнить обо мне, а я хочу, чтобы забыла поскорее. Она молоденькая, красивая, найдёт себе на гражданке мужика в сто раз лучше меня. Я надеюсь на
Мне тоже непросто. С тяжёлым сердцем я думал о предстоящей разлуке с Дашкой. Это больше было связано с беспокойством о том, как она доберётся до Берлессии, нежели с нашим расставанием. Надо уметь отпускать, если любишь. Если даже для Даши очевидно то, что берлессы меня не отпустят, значит, так и есть.
Пока я на свободе, жив и здоров, поэтому могу ещё сделать какие-то полезные, важные дела. И не только для других. О себе я тоже не забыл.
— Что тебе сказала Зара? — поинтересовался я, провожая Анну до её камеры. Мне правда было интересно, что эта старая ведьма ей наплела. — Ты довольна её гаданием?
— Ещё как довольна! Она предсказала мне долгую и счастливую жизнь! — гордо заявила она, как будто я был против этого. — А ещё она сказала, что не быть вам с мымрой вместе!
Тоже мне, новость! Мы с Дашкой у Зары на виду, она, как и многие, знает обо всём, что происходит на базе. И Дашу знает прекрасно, даже дольше чем я. Она сложила два и два, вот и всё предсказание.
— Тебя это обрадовало?
— Очень. Радостно знать, что я не умру в ближайшее время!
— Да я не о том, а про нас с Дашей.
Анна замолчала и поджала губы, пытаясь скрыть от меня улыбку.
— Оставь нас! — приказал я караульному, уже открывшему клетку для Ани.
Дождавшись, пока пацан скроется за углом, я притянул девчонку к себе . Одной рукой я держал её за талию, другой накрыл затылок. Анна испуганно пискнула, уперевшись ладошками мне в грудь, и распахнула свои зелёные глазищи. Она дрожала и дышала так тяжело, будто задыхалась. Я тоже разволновался не на шутку.
Я страстно желал, чтобы она весь день думала только обо мне! И всю ночь! Так же как я буду думать о ней!
Только что я целовался с другой на глазах рыжика? Да. Поэтому наш поцелуй будет таким порочным!
— Отпусти! — пискнула Аня.
— Поцелуй меня, тогда отпущу! — глядя на неё сверху вниз, страстно прошептал я.
— Зачем ты делаешь это со мной?
— Потому что мне нравится делать это! С тобой.
Анна хотела сказать что-то ещё, и уже приоткрыла свой
Мы целовались недолго, но страстно и неистово. Сладкая Нюрка с такой готовностью отвечала на мой поцелуй, что у меня не осталось сомнений в том, что она мне покорилась, сдалась в плен с потрохами. Её руки гладили мои плечи, шею, волосы с такой жадностью, будто она пыталась заграбастать меня себе целиком. Ещё одна собственница.
Ни одну девушку я не целовал с большим удовольствием. Моя душа будто вознеслась на небеса. Будто я уже умер и попал в рай! Что же будет, когда мы окажемся в койке? С такой малышкой и умереть не страшно.
— Серёжа! — прошептала Аня, уткнувшись лбом в мою грудь.
Как же мне нравилось, когда она звала меня по имени. Я позволил себе постоять с Аней ещё минутку, пока она немного успокоится. Похоже, её точно так же переполняли эмоции, как и меня. Это было просто великолепно!
— Жди меня, и я вернусь, только очень жди! — сказал я Ане и позвал часового.
Когда я пришёл домой, Дашка уныло собирала вещи. От этого на меня снова напала тоска. Я лёг на диван и уставился в потолок. Чтобы не оставлять её без присмотра, я решил взять Дашу на встречу с Одинцовым. Опасно, но мне будет спокойней, зная, что она рядом, а не душит в это время Дюпон.
— Зачем ты берёшь свою форму? — удивился я, видя, как девушка бережно сворачивает сменный комплект и кладёт его в вещмешок. — Пойдёте с Малым по гражданке. Стоит вам нарваться на патруль северян, и они махом вычислят тебя!
— Это всё, что у меня останется на память! Я хочу взять форму! Раз погон нет, больше нечего
Я не стал разубеждать Дашу. Ей действительно это важно.
— Может, ты передумаешь, Серёжа? Я не хочу разлучаться с тобой. Мне страшно. Ты решил от меня избавиться, чтобы мутить с жабой? Я вам просто мешаю? Хочешь, трахни её, только не выгоняй меня отсюда!
— Не говори ерунды, Даша! Иди сюда! — Я уложил девушку рядом с собой и обнял. Конечно, ей страшно. Я понимал её. — У меня с берлессами свои счёты, и они не касаются вас с Малым. Дюпон моя страховка. Я держу её для того, чтобы вас уберечь, только и всего.
— Я не верю, что нет другого выхода, Серёжа! Ты же умный, придумай что-нибудь!
— Зачем мне что-то выдумывать, если этот вариант хорош? Референдум совсем скоро, Даша. Северо-Боровинск станет частью Берлессии. Откуда мне знать, какие тогда будут правила игры? Времени нет, малыш. Это хороший шанс. И единственный.
Мы провалялись на диване до вечера. Неоднократно Даша пыталась стянуть с меня трусы, но я не мог допустить, чтобы меня снова уговаривали о чём-то через минет, разрывая душу, поэтому мы просто обнимались. Я должен был успокоить Дашу и провести остаток времени рядом с ней.