Позывной «Пантера»
Шрифт:
Про Ленца говорили: у него на каждого своего работника есть компромат. Зачем? Чтоб свое место знали и на сторону не ходили. Преувеличено, конечно. Выходит буквально следующее: все в «Аквариуме» в дерьме. Весь штат, насчитывающий одиннадцать тысяч душ. Но доля истины в этом высказывании была. Однако в данной ситуации она не сработает, будь она трижды истиной.
И снова перед глазами генерал-полковник Ленц. Он стоит в середине своего кабинета, стены ободраны, полы застланы бумагой; вместо фуражки на голове начальника военной разведки нелепая кепка, свернутая из газеты. «Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!» – «Здорово. Присоединяйся». И в первую очередь
Полный «адидас», невесело ухмыльнулся Мещеряков и снова поймал нить оборванных мыслей.
Большая «толпа» диверсантов так или иначе подразумевает широкомасштабные действия. А для того, чтобы приготовить яичницу, необязательно поджигать дом целиком. При непосредственной профессиональной координации, а также контроле, которые были необходимы Марковцеву, задачу он выполнит. Из двух зол Мещеряков выбрал меньшее.
– Вызывай специалиста по СУРС.
Крепышев «въехал» с первого раза.
– Вместе с оборудованием?
– Да, я посмотрю на него.
– Оружие?
– Оружие не надо – у Марковцева хорошие автоматы, до ста метров снайперской винтовке не уступают, – лишь прицелы, камеры и сам «ящик». Да, для демонстрации, ты угадал, – Мещеряков неожиданно подмигнул «каспийцу» и так же внезапно закончил с интонациями Спрута: – Коллегам по соцлагерю. И чтобы не осрамиться.
Крепышев кивнул. Считай, распоряжение на сей счет у него было: это личный приказ начальника ГРУ предоставить Марковцеву спецсредства, имеющиеся на вооружении бригады морской пехоты, включая и новейшее оборудование.
Когда полковник Мещеряков нашел, как ему казалось, оптимальное для Марковцева решение, он пришел к еще одному выводу: Спрут, отсылая подчиненного в расположение 77-й бригады морской пехоты, с ее специальными техническими возможностями, подразумевал, точнее, был уверен в том, что начальник секции и бывший специалист по боевому планированию Крепышев додумаются до контроля снайперами. Возможно, Ленц не один час просидел за картами района базирования грозненского ОМОНа и анализировал донесения своих разведчиков. Почему не поделился своими мыслями с начальником секции? Ответов несколько. Один из них – библейский, что ли, – он умывал руки, как Понтий Пилат, принося жертву («невиновен я»), но оставлял за собой право нанести смертельный укус противнику. Разбегаться для решающего удара – не в привычках начальника военной разведки, его обычная змеиная тактика – тихо подкрасться и поразить врага из засады. Пока жертва корчится в агонии, так же тихо занять исходную позицию.
Наверняка так оно и было. Ленц, руководивший в свое время оперативным управлением ГРУ, накопил немалый опыт в разработке и осуществлении силовых операций. А будучи начальником ГРУ, не стал изменять привычкам и особо важными операциями руководил лично и на местах.
Дополняло картину еще одно достоинство Ленца: он был непревзойденным «специалистом в области построения системы информационного обеспечения принятия военных и военно-политических решений».
Ровно через два часа другой специалист – по СУРС – капитан Евгений Горбунов вместе с «Ящиком Пандоры» вылетел спецрейсом из расположения 77-й бригады в Ханкалу. Вместе с ним на борту находились десять опытных морских пехотинцев.
Глава 16
Реаниматор
1
Чечня, Грозный,
ночь
«Газель», не доезжая триста метров до базы грозненского ОМОНа, свернула в переулок. Он заканчивался навалом камней, но микроавтобус сумел по бровке проехать это препятствие и развернуться. Незаметный боковой проезд, выходивший через несколько десятков метров на улицу Филатова, густо зарос молодыми тополиными побегами, вдоль него протянулась, нависая над неровной дорогой, искореженная металлическая сетка; и непонятно было, сетка, опутанная вьюном, хмелем и колючей проволокой, поддерживает подгнившие столбы или наоборот.
Все это нелепое ограждение, прорванное в нескольких местах, протянулось по периметру, защищая такое же полуразрушенное кирпичное строение, таращившееся непроницаемыми глазницами выбитых окон, с черной, наполовину снесенной артиллерийским снарядом трубой котельной, казавшейся в ночи чертовым пальцем; он словно грозил машине, которая лишь на короткое время слабо осветила пространство вокруг себя габаритными огнями и оказалась снова в кромешной тьме.
Из «Газели» с непроницаемыми, как смоль, стеклами кабины высыпали морпехи, рассредоточиваясь в четырех направлениях. Они исполняли охранные функции и не знали, для каких целей прибыл в эту глушь капитан Горбунов, оставшийся в машине один; даже водитель «Газели» покинул свое место и, взяв автомат на изготовку, присоединился к морским пехотинцам, одетым в черные штурмовые костюмы.
Командный пункт, в котором расположился специалист по СУРС Евгений Горбунов, представлял собой довольно удобный и вместительный салон, окрашенный в бежевый цвет: окна в этой газовской модели не предусмотрены, пассажирских мест десять, центральное освещение.
В Грозном от таких машин местные жители старались держаться подальше, пугались их пуще бронетранспортеров и танков. Сложилось мнение, что в них разъезжают бойцы, командос Главного разведывательного управления, «тайно действующие на территории Чечни все время второй войны»; что у них есть право – уничтожать подозреваемых в бандитизме и терроризме, не оставляя следов; что они – «высококвалифицированные киллеры на бюджетном финансировании»; что над ними один лишь бог – «Верховный главнокомандующий».
Кроме «командос» ГРУ, грозненцы соответственно реагировали на их «ассистентов», росновцев. РОСНО – это Региональный отдел специальных назначений, существующий, как утверждают средства массовой информации, и при ФСБ, и при главных управлениях, и при районных, прозванный местными жителями «эскадроном смерти».
Что-то не соответствовало действительности в этих слухах, рожденных боязнью жителей Грозного и подогретых пришлыми журналистами. Но то, что именно на такой машине в полуразрушенный район столицы Чечни прибыли именно специалисты, – факт неоспоримый.
Включив центральное освещение, капитан Горбунов, прозванный Реаниматором за то, что мог оживить любой безнадежно «усопший» компьютер, с минуту бездействовал, словно привыкал к тусклому свету. Прежде чем включить «Ящик Пандоры» и загрузить программу, он разложил на соседнем сиденье карту района базирования грозненского ОМОНа и еще раз внимательно вгляделся в каждый объект. Он словно сканировал плоские изображения, которые в его голове приобретали объем, вырастали в размерах, но все же не выходили за рамки виртуальных – вроде как в компьютерной игре от первого лица. Что найдет свое подтверждение, когда на плоском жидкокристаллическом дисплее появятся картинки с трех миниатюрных видеокамер, укрепленных на оптике снайперского оружия.