Позывной «Пантера»
Шрифт:
С другой стороны, категорически отказывался понимать: почему бойцов трое? Почему не шестеро? В лоб у Крепышева не спросишь, а тяжелый взгляд полковника Мещерякова на корню пресекал любые вопросы, его интересовали только ответы.
Секреты, конечно. Один «совершенно секретный»: в случае перестрелки со стороны базы грозненского ОМОНа срочно покидать место расположения командного пункта.
И себе и бойцам Горбунов дал еще пару минут. Выкурил еще одну сигарету, сделал глубокий вдох-выдох и продолжил привычными словами:
– Так, ребята...
3
В этот час дежурным на первом этаже заступил
Каждый раз, заступая на этот пост, молодой чеченец придумывал новую игру, забавлялся и прогонял таким образом сон. А спать в это время суток хотелось, как никогда.
Теперь он не ваххабит, да и аль-Ваххаб вряд ли увидит, как вероотступник украдкой вытягивает из пачки сигарету, щелкает зажигалкой, с наслаждением затягивается...
Пепел он стряхивал всегда в одно и то же место, с глупым любопытством смотрел на обшарпанный плинтус, обильно припорошенный пеплом, и соображал, не он ли один мусорит у тумбочки дневального?..
Ко всему прочему на стене прибавилось черных пятен. Вот еще одно: дневальный затушил сигарету о стену и сунул бычок в щель, образованную между полом и плинтусом.
Восемь шагов туда, восемь обратно. Хорошо, что у дневального на втором этаже ботинки не скрипят: сбивал бы с ритма.
Тот жаркий день он запомнил по нескольким причинам. Во-первых, память неплохая, во-вторых, читал о происшествии, участником которого он являлся, в газете. Хорошая газета, все чеченцы в ней – молодцы, русские – сволочи. Он до сей поры хранит эту газету и время от времени перечитывает статью, некоторые выдержки из нее запомнил наизусть. Однако буксовал в некоторых местах. «Смерть выглядит по-разному. Например, черной с разводами лужей солярки и крови, нагло распластавшейся в самом центре...»Он не понимал, как это кровь может нагло распластаться? Потом еще написано про «лужу-смерть»– результат вытекшей из чеченцев-разведчиков крови; «обнявшись, они так и не расстанутся». Или вот: «Вокруг валялись человеческие „запчасти“.
Вспоминая «криминальное чтиво», чеченец хрюкнул, едва не рассмеявшись.
И тут начался шквальный огонь.
Всех прибило к земле. Кто стреляет?.. Кто смеет?.. По трупам?.. По шатойскому педиатру?..»
А ему было все равно, по кому стрелять, педиатр там или гинеколог. Подорвав машину с земляками-разведчиками, группа грозненских омоновцев из засады открыла по раненым действительно шквальный огонь: треск автоматных очередей, грохот разорвавшихся гранат и... «Ура!»вместо привычного «Аллах акбар!». Знай наших!
«Чехов» замочили!»– весело орали голоса, и чувствительное горное эхо, очень точный доносчик, разносило эту гадость по поселку... Из Грозного, бросив госпиталь, с осколком в спине, в Шатой примчался командир погибших...
«И живые сели думать – анализировать и сопоставлять» [22] .
Бывший
22
Цитаты взяты из статьи обозревателя «Новой газеты» Анны Политковской «Взорванная разведка».
Восемь шагов туда, восемь обратно...
Из подвала (Абдулгамидов запретил закрывать дверь) раздался кашель. Вот кто порой сбивает с ритма. Сейчас только один пленник находился в подвале, пару дней назад всех задержанных, некоторые из которых пробыли там несколько дней, отпустили. Трех человек вывезли на окраину города и расстреляли.
Дневальный видел много таких – с изможденными и отрешенными лицами, истощенных до крайности. Видел и других, с оскалами загнанных в угол волков. Сильные, ничего не скажешь, но что толку?..
Этот раздражал не только кашлем, но и свистом. Ненормальный какой-то. Не сегодня, так завтра из него нарежут ремней, а он свистит, словно зазывает кого-то. Единственно, кого он периодически зазывал, – это громилу Шаважи Чабаева. Шаважи не церемонился, спускался в подвал, брал палку и норовил попасть в лицо пленника, не открывая решетчатой двери. Если бы у него были ключи от камеры...
И еще один случай часто припоминал омоновец. Город основательно зарос деревьями, кустами, как ковром, местами покрылся буйной травой. Никто не расчищает «зеленку», всем по фигу. А «партизанам», вроде него, – на руку. Дорогу в том месте проверила инженерная разведка, только вверх саперы не догадались взглянуть. Там, на уровне антенны бронетехники, была протянута тонкая проволока. «БТР», зацепивший антенной растяжку, особо не пострадал, а вот солдатам, сидевшим на «броне», не повезло. Пятеро убитых, остальные ранены.
4
Своего первого «клиента» Марк видел хорошо. Что после точного выстрела будет делать второй – представлял отчетливо; он уже надоел своим постоянным мерцанием в амбразуре. Собственно, задача Реаниматора сводилась к координации стрелков на видимые им цели. Не меняя положения автоматов, направленных на цели, стрелки свободно могли чуть менять положение головы или просто перевести взгляд на вторые живые мишени, тем самым обозревая всех участников караульной службы, и по радио координировать, в свою очередь, оператора на командном пункте.
Как бы не запутаться, нервничал Сергей. Однако задача проста – просто быть уверенным в себе и в своих товарищах.
Вот его первый «клиент» неожиданно покинул свое место. Ствол автомата сопровождал его до ближайших кустов. В наушнике прозвучал голос Реаниматора: «Вот это струя! Первый, чуть приподними автомат, у меня монитор покраснел».
Сходив по маленькому, часовой, на ходу застегивая брюки, вернулся на свое место.
Горбунов чуть подался вперед, когда две цели на экранах оказались для снайперов в удобной для выстрела позиции. Но третий в это время обменивался знаками с товарищами. Он стоял спиной, и не было видно, разговаривают ли они. Когда он повернулся, момент для атаки пропал.