Позывные — «02»
Шрифт:
Что касается Лазарева, то здесь иная крайность. Уж он-то всегда был в поле нашего зрения, но как однобоко! Мы видели только его шалости и проделки и пытались втиснуть его в общем-то незаурядную натуру в прокрустово ложе мелочной регламентации…
— Совершенно верно, Нина Васильевна, — поддержал ее директор. — Прошу извинить, что перебил, но не могу в этой связи не привести слова Менделеева о том, что «регламентация каждого шага убивает развитие в учениках самостоятельности, что при известных характерах и условиях приводит к уродствам…»
Стало примораживать, и, зябко поежившись, Владимир Сергеевич чуть прибавил шагу.
«Как
А кто кинул реплику, когда я говорил, что школа должна бороться за справедливость учителя? Игорь Максимович. Как остроумно он заметил: это даже более важно, чем обеспечивать его методическими разработками. Очень верное замечание. И о дидактике он хорошо говорил, когда, не удержавшись, Елена Павловна выкрикнула:
— Вы, стало быть, против дидактики?
— Ни в коем случае. Я против упреков, против обыденно-нудных нотаций, педагогический эффект которых ничтожен. Я за дидактику непринужденную, даже веселую и ни в коем случае не навязчивую, чтобы ученик потом сам пришел и сказал мне, учителю, что я прав.
В целом он доволен ходом педсовета. Обсуждение было принципиальным, говорили о том, что наболело. Но не покидало директора чувство горечи, неудовлетворенности своей работой; ведь просмотрели, упустили они этих ребят. Вон как обстоят дела в семье Хрулева, даже толком не знали. Может быть, это потому, что в школе очень много учеников и за всеми не уследишь, пропустишь то, что сейчас принято называть внутренним отходом учащегося от школы, его стремление к самоутверждению вне рамок школы…
Много, очень много учеников у нас, но за каждого из них мы в ответе, ни один не должен оставаться для учителя «вещью в себе». Где-то он читал, что школа — стартовая площадка, с которой начинается путь личности по земной орбите, а учителя — это специалисты, осуществляющие запуск. От них зависит и точность прицела, и тщательность запуска. Верное сравнение. Но главное, пожалуй, в том, чтобы запуск на орбиту жизни мы производили строго индивидуально, с учетом особенностей каждого. Это исключит срывы, и тогда ни один «корабль» не сойдет с орбиты честной жизни, ибо каждый будет настоящей личностью. Не проглядеть, не упустить ученика, его склонностей, его характера, стремлений — наша задача. И нам много еще предстоит работы, чтобы осуществить ее.
Валерий Гусев, Михаил Лихолит
ОТГОЛОСКИ ПРОШЛОГО
Повесть
— На проезжей части дороги, между поселками Чарвак и Хумсан, — сразу приступил к делу подполковник Саттаров, — обнаружен труп… — Саттаров заглянул в папку, — Ульфата-дивона… Дурачка… Ну, такие есть почти в каждом городке, селении.
Санджар задумался… Знал он этого Ульфата-дурачка. Очень хорошо знал. Вспомнил, как несколько лет назад в Хумсане тот подошел к нему, положил руку на плечо и доверительно-ласково попросил: «Дай деньги, а я тебе спляшу!»
— …Почему выбор пал на вас? — донесся голос Саттарова. — Вы хорошо знаете эти места…
«…У Ульфата была скручена левая, или нет, правая рука, — продолжал вспоминать
Он ясно представил его бессмысленно-радостный взгляд, выпирающую чесночными дольками зубов верхнюю челюсть, мокрый от слюны подбородок…
Получив монету, Ульфат немедленно прятал ее за щеку и тут же пускался в танец. Он топал ногами и выделывал левой рукой все, что должны были, по его слабому уму, показывать танцоры в танце, даже чуть больше, а правая рука его беспомощно извивалась вдоль туловища…
Видимо, он получал от своего танца больше удовольствия, нежели зрители…
— Вы о чем-то задумались, лейтенант Салиев? — недовольно спросил подполковник, и Санджар виновато вздрогнул.
— Да так… Вспомнил кое-что…
— Кое-что будете вспоминать кое-когда, в свободное время, и кое-где, а сейчас поезжайте и там, на месте, посмотрите… Разберитесь…
Санджар сидел рядом с экспертом ОТО в управленческом «газике», и теплая волна от предвкушения встречи с Хумсаном обволакивала его истомой. Наверное, у каждого человека есть место, куда его тянет больше всего. Таким местом для Санджара был Хумсан. Не потому, что это были его родные места, — он родился совсем в другой стороне. Просто в Хумсане прошла его юность. Начиная с пионерского лагеря, где он отдыхал, и позже в студенческом спортивно-оздоровительном произошло знакомство с этими единственными, по его непреклонному убеждению, в мире местами.
Поэтому сейчас Санджар внутренне светлел от встречи с родными горами, от встречи с юностью. Да какой там юностью: всего лишь три года назад он работал инструктором физкультуры в одном из спортивно-оздоровительных лагерей.
А сейчас — «газик», деловито пожирающий километры, дремлющий рядом старичок Яков Соломонович — эксперт ОТО, впереди ждет бедный Ульфат-дурачок, и все это — работа, ставшая смыслом его жизни.
— …Смерть наступила мгновенно, примерно в 4-00, — словно диктовал Яков Соломонович, — от удара тупым тяжелым предметом в область теменной кости… вероятней всего, вот этим булыжником, — он глянул поверх очков на запекшийся в крови булыжник, который Санджар осторожно заворачивал в пакет. — Да… скорее всего… Других ран и ушибов на теле нет… Можете забирать, — добавил Яков Соломонович представителям медслужбы, закрывая тело простыней.
«Дай деньги, а я тебе спляшу!» — мелькнуло опять у Санджара.
— Санджар-ака! Санджар-ака приехал! — услышал он из невесть откуда набежавшей толпы. — Здравствуйте!
Санджар разглядел знакомые физиономии местных пацанов: тут тебе и толстяк Юсуф, и ушастый Анварчик, и весь в веснушках Акмаль.
— Подросли… — радостно отметил Санджар и прошел в толпу мимо местного участкового, сдерживающего наиболее любопытных.
— Ну что, — пожимая подряд протянутые руки, спросил Санджар, — будем помогать милиции, орлы?
Глаза у пацанов загорелись.
— Конечно! Мы всегда! Если надо! Только как? — послышалось вразнобой, и ребята окружили Санджара.
— Для начала мне нужно знать, кому мог причинить зло Ульфат здесь, в поселке, и кто уехал сегодня утром отсюда?
— Да кому он что мог сделать? — протянул Юсуф. — Дурачок и есть дурачок! Даже на нас не обижался…
— Вот что, ребята! Я сейчас тут поговорю с участковым, допрошу кое-кого, а вы подумайте, кто и за что мог убить Ульфата. Договорились?