Пpиключения Hиктошки
Шрифт:
— Мы не можем допустить, чтобы какой-нибудь сумасшедший переломал имущество или кого-нибудь раздавил, — сказал Знайка. — Ездить будут только те, у кого есть водительские права.
Да вот только чтобы получить права, нужно вначале научиться ездить, а потом сдать экзамен. А поскольку умел ездить только шофер Торопыга, то он и учил, и экзамены принимал. Но не хотелось шоферу Торопыге, чтобы еще кто-нибудь умел водить, кроме него. Вот никто и не мог у него экзамен сдать. Авоськин с Небоськиным учились-учились, да так ни один из них экзамен и не прошел. Вот и остался Торопыга единственным водителем единственного автомобиля в Цветограде.
— Больно он быстро будет ездить, — сказал слесарю Винтику его помощник, монтёр Шпонтик,
— Это зачем? — удивился Винтик.
— Если Пустомеля угонит — тут уж без многочисленных жертв не обойдется.
— Что ты! — возразил Винтик. — Пустомеля теперь автомобилей боится как огня.
Зато Hиктошка не боялся. Как-то раз он вернулся домой слишком поздно и не смог достучаться, чтобы ему открыли дверь. Тогда Hиктошка залез в автомобиль и решил выспаться на его мягком кожаном сидении. Но спать не хотелось. Стояла прекрасная теплая ночь. Совсем низко над домами коротышек висел тоненький серп луны. Небо было чистым, и звезды сегодня горели особенно ярко. Под стеклом фонаря, висевшего над крыльцом, собралась куча мошкары, которая все никак не могла успокоиться, возилась и жужжала.
В зажигании автомобиля торчал ключ, и Hиктошка машинально повернул его. Автомобиль завелся, но мотор работал почти бесшумно — Винтик и Шпонтик усовершенствовали предыдущую модель. Hиктошка, хоть ни разу до этого машиной не управлял, а все-таки очень хорошо умел этот делать. И вот почему.
Всех всегда катал шофер Торопыга. Чаще всего он возил ученого Знайку, у которого в городе было много дел, а также доктора Таблеткина по вызовам коротышек — если кто заболеет. Когда Винтик и Шпонтик только сделали этот новый автомобиль, Hиктошке ужасно захотелось на нем прокатиться — такой он был красивый и так быстро ездил. Но кататься хотели все, и как-то так получилось, что в очереди на катание он оказался самым последним. Коротышек-то в их доме было семнадцать, а на автомобиле слишком долго ездить было нельзя — сцепление перегревалось. И больше одного коротышки за раз Винтик не разрешал катать.
— А то будете болтать и отвлекать шофера — еще в аварию попадете, — говорил он.
Скоро Знайка стал использовать машину по своим научным делам, а Таблеткин — по вызовам, короче, до Hиктошки очередь так и не дошла.
И решил тогда Hиктошка прокатиться тайно. На заднее сиденье — все равно там никто никогда не сидел — Торопыга обычно клал рогожку. Если нужно было в дороге починить автомобиль, он расстилал ее и, лежа на спине, заползал по рогожке под брюхо машины. Вот Hиктошка и придумал прятаться. Улучит момент, когда Торопыга отвернется — и ныряет под рогожку. И лежит под ней, на заднем сидении, не шелохнувшись. Хоть ему и ничего не видно, а все равно здорово было — ведь он катался на автомобиле!
Так хорошо было, когда автомобиль заносило на поворотах или когда он подскакивал на кочках — прямо как на качелях! Hиктошка закрывал глаза — все равно не на что под рогожкой смотреть. А сколько разных звуков слышишь, если с закрытыми глазами! И как шины по дороге шелестят, и как вода расплескивается, когда лужа, и как Торопыга гудит зазевавшимся Цветоградцам, разбегающимся из-под колес…
Шофер Торопыга, когда водил машину, подробно описывал вслух, что он делает. Чтоб не думали, будто вождение автомобиля — это такая простая вещь.
— Поворачиваем ключ зажигания, — объяснял Торопыга. — А теперь выжимаем сцепление и ставим в первую передачу. Левой ногой плавно отпускаем сцепление, правой выжимаем газ...
И так далее. Hиктошка лежал с закрытыми глазами и мысленно представлял себе, как он всё это делает. И Hиктошка хорошо запомнил, как нужно водить. Иногда вечером он запирался в туалете и тренировался понарошку — выжимал сцепление, включал мигалку, крутил руль… Он был не такой, как Пустомеля, которого сколько ни учи — голова
— Эй, кто это там в туалете засел? — кричали из коридора.
Hиктошка тормозил, гасил мотор и выходил из «машины».
И вот теперь была ночь, ярко светили звезды и все спали. Кроме разных бабочек и жужелиц, копошившихся под колпаком фонаря. А машина уже завелась. Hиктошка потихоньку выжал сцепление, включил скорость, дал газ. Потом плавно отжал сцепление — всё, как делал Торопыга. Машина, шурша колесами по гравию, выехала со двора. Hиктошка переключил на вторую передачу, потом на третью. Автомобиль ехал быстро и плавно, в лицо дул теплый ветер. Hиктошка выехал в поле и понесся по проселочной дороге. На ней иногда встречались ухабы, но Hиктошка всегда вовремя сбавлял скорость, да и машина была так хорошо сделана, что, казалось, и не замечала совсем этих ухабов. Она летела как птица. «Как же все-таки здорово, когда едешь совершенно один и никого нет, и никто не может тебя достать!» — думал Hиктошка. Если бы даже он дождался своей очереди и его сейчас вез шофер Торопыга, то невозможно было бы так спокойно смотреть на эти проносящиеся мимо спящие цветы и травы, и на ярко мерцающие звезды над головой. Вместо того, чтоб наслаждаться теплым ветром и чувствовать, как все замирает внутри, когда машина проваливается в яму, пришлось бы слушать бесконечную болтовню Торопыги. И с тех пор Hиктошка стал иногда кататься по ночам, когда все спали и его никто не видел.
Глава вторая. ТЕЛЕПАТИЯ.
У Hиктошки был один-единственный друг. Скажем прямо, не совсем обычный. Никто, кроме самого Hиктошки, про существование этого друга не знал, и никто его не видел. Hиктошка, честно признаться, и сам его не видел, но часто разговаривал с ним. Звали Hиктошкиного друга Вилка. Иногда, когда в комнате никого не было, Hиктошка подходил к окну и, глядя на кусты роз, которые возвышались над их домом, заговаривал с Вилкой.
— Слышишь, Вилка! Недавно я на машине еду по полю. Темно. Тихо. Вдруг кто-то ко мне в машину — ка-ак бух! Прямо на соседнее сиденье. Я от неожиданности рулем дернул, но удержал. Тут кто-то еще один — бух! — ко мне на руль свалился. А сзади третий — на плечи. Я — по тормозам! Тот, что на плечи, мне сверху на голову ползет, этот — с руля на меня своими лапами лезет. А тут еще двое навалились. Но я не растерялся. Р-р-раз! Одного рукой обратно в поле отбросил, схватил того, что в волосы вцепился, и... так его сжал, что он крикнул и сам куда-то ускочил... Слышь, Вилка?
А Вилка отвечает:
— Слышу, да...
— У меня еще под рукой скалка была... такая, знаешь, которой повар Кастрюля блины раскатывает. Я того, что на руле, этой скалкой прямо по... в общем, всех раскидал. Вдруг слышу — сзади шебуршатся. Я оглянулся — а там... батюшки — целые полчища! Я обратно — прыг на сидение — и по газам! А они и спереди! Поехал прямо по ним. А они наматываются на колеса, пищат, хрустят. Гадость какая! Понимаешь, Вилка?
А Вилка отвечает:
— Понимаю, да...
— Но я все-таки набрал скорость — и, слава богу, уехал.
— Ну, ты даешь!
— Да вот. Представляешь, каково?
— Представляю. Ну вообще круто!
И так Hиктошка этому Вилке про свои приключения рассказывал. То это были полчища кузнечиков, напавших на него ночью, в другой раз — туча мух, от которых Hиктошке пришлось с обрыва в реку нырять... Вилка узнал и как Hиктошка на горном орле прокатился. Упал в орлиное гнездо, когда по горам лазил — вот орел его и понес. И как он на рыбе ездил. Купался себе в реке и не заметил, что нечаянно сел верхом на сома. А сомы-то, они бывают совсем бешеные, особенно, когда идут на нерест. А они как раз туда и шли.