Prada и предубеждение
Шрифт:
Сегодня он променял кожаные ботинки на модные туфли и высокие носки. И я думаю, это выглядит отстойно. Серьёзно, эти носки ему до колен. Мне не видно как выглядит пиджак, но он сочетается с его синими штанами, даже стоя позади, я знаю — ему идёт этот наряд. Сидит как влитой. Ужасно, что с такой внешностью личность он отвратительная.
Заметив нас, Алекс встал и отошёл от камина. Теперь, когда он стоит ко мне лицом, я вижу, что на нём один из белых шейных платков, он завязан так затейливо, что полностью скрывает его шею. Жилет синий
Но что приковывает моё внимание — его лицо. Волевой подбородок и горящие глаза. Его шаги уверенные и целеустремленные, и до того как я успеваю сделать вдох — он уже стоит напротив нас.
— Добрый вечер, — он поклонился.
Мы с Эмили сделали реверанс.
— Вечер, — ответила она.
— Вечер, — сказала и я, подумав, что повторять это было неуместно.
— Мы готовы? Ландо уже ждёт.
Он подчеркнул это, будто из-за нас мы теперь опаздываем. Пофиг.
Эмили кивнула, и я повторила за ней.
Я заметила, что они никогда не называют экипажи просто «экипаж», у каждого своё специфическое название. Уверена, чем больше у вас экипажей, тем вы богаче. Эмили однажды сказала, что граф Порт не может позволить себе «содержать экипаж» из-за увлечения азартными играми, как будто это трагедия.
Думаю раз у Алекса где-то восемь различных экипажей, он довольно богат. Так же моё мнение по поводу слуг было весьма и весьма ошибочным — в данный момент я пришла к выводу, что их минимум сорок человек. Максимум пятьдесят.
Интересно, хоть кому-то из них положены нормальные выходные?
Пока мы шли к парадному входу, Эмили делала всё возможное, чтобы засмущать меня.
— Я одолжила Ребекке платье. Разве она не чудесно выглядит?
Боже, правда? Так и сказала? Понятия не имею, почему она не ненавидит его, ведь ему действительно всё равно.
Его выражение лица невозмутимо-пустое всё это время, что я его знаю, он повернулся, и его пронзительные зелёные глаза смотрели как будто сквозь меня. Я смотрела в ответ, хотя мои щёки начали пылать, а потом и всё лицо покраснело как помидор. Это слишком для моей светлой кожи.
Не думала, что он скажет хоть что-то, но он сказал.
— Да, она выглядит мило.
И клянусь, судя по его голосу, он и, правда, так думал.
Эмили кивнула.
— Мы готовы?
Мы прошли сквозь массивные двери к ожидающему экипажу, лошади нетерпеливо стучали копытами по камням. Этот экипаж, наверное, «кабриолет», потому что скамьи на открытом воздухе, и я вижу за сидениями сложенную ткань, которую, скорее всего, поднимают и используют в качестве крыши. На дверцах нарисован какой-то крест или герб.
Экипаж сверкал серебром и был наряднее того, на котором я ехала раньше. И лошади, запряженные в него, выглядели более холёными, они блестели как новые пенни. На переднем сидении двое слуг одетых в стандартную для Харксбери униформу. Один из них спрыгнул до того как колёса остановились и выдвинул
Алекс подвёл меня к экипажу, и я поняла, что мы слишком близко. Он подошёл к дверцам и предложил мне руку, чтобы помочь взобраться. Я подметила, как манжеты подвернуты у его руки, костяшки почти полностью скрыты, и только крохотная запонка поблёскивает на запястье. Нда, эта рубашка определённо стоит больше чем вся одежда, что у меня когда-либо была, учитывая даже те туфли.
Он продолжал стоять с поднятым лицом и выражением столь надменным, что я с радостью бы проигнорировала его жест и забралась в экипаж сама, но просто не хотелось его разозлить. Так что я слегка дотронулась рукой в перчатке до кончиков его пальцев и притворилась, будто меня не бросило в жар от его прикосновения.
Почему он вежливый? Делает это, потому что на самом деле такой или это одна из тех черт привитых ему… положением в обществе?
Эмили забралась и села возле меня. Алекс сел напротив, и воздух сразу стал тяжёлым, и дышать стало трудно. Сложно игнорировать, когда приходится смотреть друг на друга.
Но кто бы захотел говорить с таким как он?
В открытом экипаже немного ветрено, но тепло. Эмили и я надели вельветовые отороченные мехом накидки поверх платьев. Моя розового цвета, того же приятного оттенка, что и лента под грудью.
Я постаралась придумать что-то интересное и остроумное, чтобы показать всем, какая я интересная, но ничего не приходило в голову. К тому времени как мы выехали за ворота Харксбери, никто не сказал ни слова.
Эмили нарушила тишину:
— Сегодня небо такого красивого голубого цвета, как вы думаете?
Я улыбнулась и кивнула.
— Да, это точно.
— Как вы думаете, почему небо синего цвета? Почему не зелёный или красный?
Я пожала плечами и посмотрела туда же куда и она. Солнце почти село, светло голубой день медленно становился тёмно фиолетовым.
— Это связано с длинной световой волны. Голубой рассеивается не так как красный.
Эмили вопросительно посмотрела на меня.
— Иногда ты говоришь такие странные вещи, Ребекка.
Я улыбнулась, смутившись. Наверное, не стоит выдавать свою натуру заучки. Уверена, это одно из правил в брошюре под названием «Социальная Лестница в Англии Времён Регенства».
— О чём ты говоришь? — голос Алекса прозвучал так неожиданно, что я дёрнулась и, оторвав взгляд от звёзд, посмотрела на него.
— Извиняюсь?
— Световые волны. Что ты имела в виду?
О. Точно.
— Ээ, ну, свет исходит от солнца волнами. Цвета. Они отражаются от разных вещей в атмосфере… Не обращай внимания.
Довольно сложно было бы объяснить всё, учитывая насколько это сложная тема.
Алекс довольно долго смотрел на меня, а потом посмотрел на небо
— И кто рассказал тебе об этом?