Прах к праху
Шрифт:
Лиска быстро занесла в блокнот новую информацию — как и положено, только ей известным стенографическим почерком, который от охватившего волнения стал непонятен даже ей самой. Это надо же, сколько всего она нарыла! Ковач будет в восторге.
— Скажите, отчим приезжал сюда ее проведать?
— Нет. Думаю, он сильно перетрухнул, когда она пыталась покончить с собой. По словам Джилли, он ни разу не навестил ее в психушке. — Мишель выдохнула облако дыма и вновь бросила взгляд куда-то в сторону. — Да,
— А в каком настроении она приехала в прошлую пятницу?
Костлявые плечики поднялись и опали.
— Не знаю. Трудно сказать. Слегка заведена, наверно. Мне было не до нее — наплыв посетителей. У нас даже не нашлось минутки, чтобы поговорить. Я сказала ей, что позвоню ей в субботу.
— И как, позвонили?
— Да, нарвалась на автоответчик. Я оставила сообщение, но она мне так и не перезвонила.
Мишель вновь невидящим взглядом посмотрела в окно. Мысли ее вернулись к прошлым выходным. Вдруг она сделала что-то не так, вдруг она могла предотвратить трагедию?.. Лиска видела такое выражение лиц не раз. В следующий миг по щеке собеседницы уже катились слезы, а губы поджались.
— Я подумала, что она просто заночевала у отца, — сказала Мишель, взяв себя в руки. Слова давались ей с трудом. — Я надеялась, что мы пересечемся в воскресенье, а затем… Я даже не…
— А что вы делали в воскресенье?
Мишель покачала головой.
— Да так, ничего особенного. Поздно встала, прогулялась вокруг озер… Как обычно.
Она прижала к губам руку и крепко закрыла глаза — пыталась вновь взять себя в руки. Это давалось ей явно нелегко. Бледное лицо покраснело, официантка старалась сдержать слезы. Лиска терпеливо ждала.
Немолодые мужчины за столиком у окна теперь спорили об искусстве перформанса.
— Неужели пописать в бутылку, набитую распятиями, — это, по-вашему, искусство? — вопрошал тот, что в берете.
Его собеседник с эспаньолкой развел руками:
— Но ведь это авторская позиция. А значит, искусство!
Блондин перевернул газету другой стороной — той, где размещались объявления «требуются», — и посмотрел на Мишель. Лиска в свою очередь одарила его профессиональным суровым взглядом, и блондин вновь уткнулся в газету.
— А остальная часть выходных? — спросила она, возвращаясь к теме разговора. — Что вы делали в пятницу вечером после работы?
— Почему вы спрашиваете? — тотчас ощетинилась собеседница, и в голосе послышалась агрессия и едва ли не паника.
— Рутинный вопрос. Нам требуется знать, где в ночь убийства были родные и друзья Джиллиан. Вдруг она пыталась связаться с вами.
— Она не пыталась.
— То есть вы были дома?
— Я пошла на последний сеанс в кино, но у меня всегда включен автоответчик. Если бы она
— Вам когда-нибудь доводилось ночевать у нее дома?
Мишель напряглась, вытерла рукой глаза и нос и сделала очередную затяжку. Лиска заметила, что руки ее трясутся.
— Да, иногда. Мы вместе сочиняли музыку. Жаль, что Джилли не выступает на сцене, у нее классно получается.
Мишель говорила о подруге так, как будто та еще могла войти сюда. Такое часто бывает с теми, кто потерял близкого или друга.
— В комоде второй спальни мы нашли кое-какие вещи. Не похоже, что они принадлежат ей.
— Это мои. Она живет черт знает как далеко, у самой реки. Иногда мы засиживались допоздна, и тогда я у нее ночевала.
— У вас есть свой ключ?
— Ключ? Ну, вы скажете! Я ведь там не живу.
— Скажите, а дома у нее всегда был порядок?
— А какая разница? Это что-то меняет?
— У нее идеальная чистота и порядок, или она неряха?
Было видно, что до Мишель не доходит смысл вопроса.
— Наверное, все-таки неряха. Вещи разбросаны повсюду — одежда, посуда, пепельницы. Но какая разница? Ее ведь все равно уже не вернуть.
Мишель вновь опустила голову, залилась краской и попыталась сдержать новую волну душевных мук, которая не заставила себя ждать.
— Он сжег ее! О господи!
Сквозь накрашенные ресницы просочились две слезинки и упали на бумажную салфетку.
— Нам до сих пор не известно, что с ней случилось.
Файн оставила сигарету дымиться в пепельнице, а сама уткнулась лицом в ладони. Никаких рыданий. Просто пыталась сдержать слезы.
— Может, она просто уехала из города на несколько дней, — предположила Лиска. — Мы пока что не знаем. А вы?
— И я нет.
— Вам известен кто-то, кто мог бы обидеть Джиллиан?
Мишель покачала головой.
— У нее был бойфренд? Пусть даже бывший. Парень, который бы проявлял к ней интерес.
— Нет.
— А вы сами? У вас есть бойфренд?
— Нет, — прошептала Мишель, глядя на дымящуюся сигарету. — Зачем он мне понадобился?
— Джиллиан когда-нибудь рассказывала, что к ней пристает какой-то мужчина? Следит за ней или что-то в этом духе? — спросила Лиска.
Смех ее собеседницы был полон горечи.
— Можно подумать, вы не знаете, какие они, мужики. Им ведь всем нужны трофеи, чтобы хвастаться перед другими.
Мишель шмыгнула носом, сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и вновь потянулась за сигаретой. Лиска обратила внимание, что ногти ее обкусаны до мякоти.
— А как насчет отношений с отцом? Они ладили?
Губы Мишель скривились в усмешке.
— Она его обожает. Правда, непонятно, почему.
— А вам он не нравится?