Прах (сборник)
Шрифт:
Илья послушно замер, чувствуя, как вода уже почти дошла до пояса.
Лаконично переговорив с кем-то отрывистыми фразами, мужчина убрал пистолет и, спустив в воду короткий трап-лесенку, велел:
– Залазь.
Когда Илья поднялся на борт катера, незнакомец бросил, даже не глянув в его сторону:
– Ведем себя тихо. Никаких вопросов. Ясно?
Илья пожал плечами, стуча зубами от холода:
– Ясно.
Его так и подмывало спросить, куда же все-таки они направляются, но, взглянув на выглядывающий из кобуры пистолет, решил благоразумно
Он уселся рядом с незнакомцем, который завел мотор. Мужчине на вид было лет тридцать пять, у него было грубое загорелое лицо, которое словно второпях вылепили из глины, после чего обожгли на углях, и густые черные волосы, тщательно зализанные назад. Труднов скользнул взглядом по его походной одежде песочного цвета. Высокие шнурованные ботинки, наглухо застегнутая куртка, жилет-разгрузка, из нагрудного кармана которого торчала антенна портативной рации.
«Шакалы?»
Эта мысль испуганно всколыхнулась в уставшем мозгу, словно неуклюжая рыба, взбаламучивая дно водоема илистой жижей.
Может быть.
Тогда, если его подозрения подтвердятся, он попросту бросится на этого хмурого мордоворота с рацией и перегрызет ему горло. Или кому другому. Во всяком случае, уж одного-то он точно заберет с собой.
К тому времени, когда катер причалил к чернеющему в воде пирсу, море, словно крышкой, накрыл смоляной купол ночи.
– Выходим, – все так же коротко распорядился здоровяк, накидывая швартовочный трос на кнехт.
Илья безропотно перешагнул на деревянный настил причала.
– Туда и налево, – пихнул его в спину незнакомец.
«Ведут, как на убой, – мысленно усмехнулся Труднов. – Ну-ну. Посмотрим».
– Мы на месте, – сообщил крепыш кому-то по рации, и они быстро зашагали к берегу.
– Вопрос можно? – осторожно поинтересовался Илья.
Мужчина недовольно покосился на него:
– Смотря какой.
– Где мы находимся?
Тот засопел, словно раздумывая, стоит ли откровенничать с этим едва держащимся на ногах изможденным доходягой.
– Полуостров Радужный, – неохотно обронил он.
– Радужный? – переспросил Илья, наморщив лоб. – Это… кажется, Хабаровский край?
«Песочный» снисходительно кивнул, словно имел дело с редкостным тугодумом, и снова ткнул его в спину, поторапливая.
Спустившись по лестнице, они по узкой тропе поднялись на небольшую возвышенность, и Илья на мгновение замер, расширенными глазами таращась на переливающиеся огни ночного города. Они искрились, вспыхивали и сверкали фантастическим калейдоскопом, словно светящиеся существа из параллельного мира.
«Хрена себе полуостров», – ошарашенно думал он, крутя по сторонам головой.
– Туда, – показал крупным пальцем здоровяк, и они направились к серебристой «Митсубиси Лансер».
«Значит, не шакалы», – с облегчением подумал Илья.
Вряд ли легавые стали бы его задерживать на такой тачке. Если, конечно, эти легавые не задумали чего-то такого, что прямо запрещает закон. Может, ему предложат какую-то сделку?
Ладно, что будет,
В салоне автомобиля находился еще один мужчина, развалившийся на заднем сиденье. Из-за скудного освещения Илья успел заметить лишь худое скуластое лицо и стянутые в хвост темные волосы.
– Все в порядке? – мягко спросил он. И «песочный» утвердительно буркнул: «Да».
Илья тяжело плюхнулся на сиденье рядом с водителем, словно мокрая тряпка.
«Полуостров Радужный?» – подумал он, бросив прощальный взор на мглистую полосу моря.
С тихим урчанием иномарка тронулась с места.
Когда машина остановилась у высоченного забора, «Песочный» пихнул в бок Илью:
– Вылазь!
В его руке показался крошечный пульт управления, коротко моргнувший рубиновым глазком – пик! Тихо шипя, поднялись секционные ворота с автоматическим приводом, словно громадная пасть диковинного зверя.
Тот, что был на заднем сиденье, тоже вышел из иномарки.
– Я Борис, – произнес он все тем же спокойным и дружелюбным голосом. Яркий свет, льющийся из высившегося над ними фонаря, отбрасывал на бетонную дорожку его тень – странно изогнутую и сухопарую. Что-то было подкупающее во внешности мужчины, и Илья без промедления пожал протянутую руку. Пальцы Бориса были тонкие, но цепкие и жесткие.
– Илья, – представился беглый зэк.
– Идите сюда, – послышался раздраженный голос «песочного».
Ворота снова зашипели, и Илья торопливо шмыгнул внутрь участка. В нескольких метрах возвышался громадный трехэтажный особняк из крупного белоснежного кирпича, двухскатную крышу венчали причудливые башенки. В окнах на первом этаже горел свет. Идя по аккуратной дорожке, выложенной мраморной плиткой, Илья краем глаза подмечал все – и замысловатые ночные светильники, рассаженные по всему участку, источавшие голубоватое свечение и почему-то напомнившие ему сказочных гномов, и изящное подвесное кресло-качели с пухлыми подушками на сиденье, и блеснувший перламутром край бассейна, который располагался за деревянным срубом и наверняка тоже был немалых размеров… А строение из бревен, скорее всего, было ничем иным, как баней…
И вместе с тем от всего этого великолепия и богатства сквозило неприкрытой тревогой, и Илья непроизвольно подумал о пещере громадного паука, терпеливо ожидающего свою очередную жертву.
«Здесь тебя и похоронят», – хихикнул внутренний голос, и Труднова окутали липкие щупальца паники.
Действительно, куда его привезли? Его, сбежавшего уголовника, обвиняемого в убийстве и расчленении шести пожилых женщин, едва ли не под дулом пистолета притащили в роскошный коттедж. Зачем?!
Неожиданно в голову Ильи закралась мысль, от которой у него едва не подкосились ноги – его привезли к родне одной из замученных старух. А может, и не одной. И все они желают мести, мечтая разорвать его на молекулы…