Прах
Шрифт:
— Вот и думайте, — Голицын не стал ждать моего ответа. — Если выберете правильный путь, пойдёте далеко и взлетите высоко, и семья ваша будет процветать. А нет, падёте низко. До свидания, Артём.
Я вернулся в тёмную комнату и плюхнулся в кресло, понимая, что теперь долго не засну.
— Кто звонил? — Ира не спала и, наверное, слышала весь разговор.
— Тебе отдыхать надо, — проговорил я сдавленно. — Что случилось? Почему не спишь?
— Нога болит просто ужасно, — Ира чуть не плакала. — Не могу спать.
Я включил фонарик на браслете, приложил ладонь к её голове: у Иры был
— Так, где обезболивающее, — я стал возиться в тумбочке, куда положил ампулу и шприц. — Очень больно, да? Я позвоню доктору.
Введя обезболивающее, я позвонил Степану Спиридоновичу — врачу, который вчера перевязывал рану, и объяснил ситуацию. К счастью, Ире полегчало после укола. Приехав, Степан Спиридонович, осмотрел ногу и заявил, что надо срочно ехать в больницу и оперировать. Рана начала гноиться и виной тому были осколки кости или пули, которые требовалось извлечь как можно скорее.
Делать ничего не оставалось. Иру вновь погрузили во внедорожник, и в сопровождении двух броневиков мы поехали в клинику.
— Как это понимать, Алексей Алексеевич? — Ростислав смотрел на экран монитора, на котором было сухопарое лицо полковника Ясеневского со светлой щетиной усов. — Моих людей обстреляли сегодня на Воскресенской. Что вы себе позволяете?
— Дружинники сами провоцируют конфликт, — отрезал полковник. — Утихомирьте их, Ростислав Васильевич. Я выполняю приказ высшего руководства, а вы препятствуете. Мне просто не остаётся выбора.
Слова Ясеневского звучали строго и безапелляционно. Ростислава злило такое упрямство, ему чудилось, что полковник намеренно разжигает конфликт, в который великий князь не мог не втянуться.
Сегодня группу дружинников возле главного управления компании «Великая Русь» обстреляли бойцы УВР, когда два броневика Борецких заняли позиции на подступах для охраны здания. Как только Ростислав узнал об инциденте, он тут же связался с полковником Ясеневским и высказал претензии.
— С какой целью ваша бронетехника оказалась на Воскресенской прямиком возле главного входа главной конторы «Великой Руси»? — не унимался Ростислав. — Я знаю, что вы задумали, и нахожу это возмутительным. Мне всё равно, кто отдал приказ. Вы явились сюда, арестовали моих людей и устроили в моём городе стрельбу, считая, что можете творить всё, что заблагорассудится. Я это так не оставлю.
— Вы ошибаетесь в моих намерениях, — полковник отвечал на обвинения сдержанно, с видимым спокойствием в голосе. — У меня есть приказ. Я должен задержать Артёма Вострякова, которому помогла бежать его родня. Сегодня же я же получу разрешение на арест Валерия Вострякова и остальных соучастников. А если дружина Борецких будет и дальше препятствовать правосудию, я запрошу разрешение и на ваш арест.
— Слишком много на себя берёте, Алексей Алексеевич, — Ростиславу было даже смешно от нахальства офицеришки, возомнившего из себя вершителя закона, но тон великий князь сохранял дипломатичный. — Такое поведение на моей земле не пойдут вам на пользу.
— Смею напомнить, что я действую исключительно в соответствии с законом, — в голосе полковника зазвучали грозные нотки. — Так что поумерьте свой пыл, Ростислав Васильевич. И советую
— Я своё слово сказал, — перебил Ростислав. — Если по моим подданным опять начнут стрелять, я буду отвечать соответствующим образом. Вам понятно?
— Если вы продолжите упорствовать…
— Вам понятно?
— Я понял вашу позицию, — сухо произнёс полковник. — Желаю удачи. Она вам понадобится.
Закончив вызов, Ростислав вышел из-за стола и налил в стакан воды из стоящего на полке графина. От волнения пересохло горло, и стакан в миг опустел. Заложив руки за спину, принялся созерцать через окно осенний пейзаж. Это, а так же ментальные техники, которым Ростислав был обучен, помогали утихомирить клокочущую злость.
Ростиславу казалось, что власти специально провоцируют его, и что Голицыны снова строят свои хитрые козни. Они уже обезглавили тайный приказ, полностью парализовав его деятельность. Сотрудники УВР второй день сидели там и что-то вынюхивали. Разумеется, они искали информацию, дискредитирующую великого князя — в этом Ростислав даже не сомневался. И это его пугало. Под рукой у него имелась вся новгородская дружина и частная армия в придачу, однако он прекрасно понимал, что этого будет недостаточно в случае серьёзного конфликта с Москвой.
Одно утешало: в союзном правительстве были люди, которые не поддерживали ни канцлера, ни Голицыных. Вчера утром звонил Борис Безбородов, глава княжеской думы, он осудил действия УВР и заявил, что никаких законных оснований для ареста Тимофея Дуплова и Артёма Вострякова нет. Обещал, что не позволит канцлеру устроить бойню в Новгороде, а если это всё-таки произойдёт, Безбородовы и дума встанут на стороне Борецких и окажут посильную помощь.
Оставалось надеяться, что это не пустые слова.
Тем не менее, следовало подумать о собственной безопасности.
— Гордей Всеславович, добрый день, — позвонил Ростислав воеводе. — Какова ситуация на улицах?
— Перестрелка закончилась, у нас пострадавших нет, но один «Кречет» повреждён, — ответил воевода. — Двигатель прострелили. В целом у меня всё под контролем. Охрана наших зданий усилена, Южный патрулируется. Будут ещё какие-то распоряжения?
— Сколько у нас в наличии тяжёлой техники?
— Так, если по списку говорить, в Ермолино у нас десять танков Т-5, шесть — «Гранитов», семь самоходок сто пятьдесят два миллиметра, двадцать пять БМ-85, девять «Ураганов», около тридцати миномётов разного калибра. А вот сколько машин заведётся, и сколько стволов стрелять сможет — это надо проверять.
— Прикажите проверить всю технику и доложите по факту. Запустите над городом квадрокоптеры и дайте мне изображение. Хочу знать о каждом чихе УВР.
— Сделаем.
— Но в город войска пока не вводить.
— Слушаюсь, Ростислав Васильевич. Будем наблюдать.
— Ах да… кто кроме УВР и полиции находится в городе? Появились новые сведения?
— Замечены броневики без опознавательных знаков. Солдаты все в одинаковом камуфляже, так что непонятно. Но так много бойцов УВР отправить не могло. У них нет стольких людей. Зуб даю, кого-то ещё пригнали. Может быть, Московская дружина или какое-то частное подразделение. Выясняем.