Прах
Шрифт:
Я снова рассмеялся:
— Посмотрим, куда тебя пристроить. Работники нам нужны.
Вторую половину дня мы с девчонками провели за непринуждённой болтовнёй. Делились планами на будущее, потом опять заговорили о каких-то несущественных вещах.
Ксения первая собралась уходить. Я проводил её до машины, которую стояла у крыльца.
— Было приятно провести время, — сказала Ксения на прощание. — Ну что ж, береги себя. Буду ждать твоего возвращения.
— Эти месяц-два пролетят быстро. Когда приеду, тоже устрою совместную
— Да. Не вижу смысла тянуть.
— Действительно, зачем тянуть? Поженимся, а там уже решим, что делать дальше. Если стану канцлером, у тебя, пожалуй, будет больше возможностей устроиться на государственную службу.
— Если нужно, я готова помогать в твоём продвижении.
— Буду иметь ввиду. Знаешь, я тоже не хочу мешать твоей карьере. Если считаешь, что сможешь принести пользу государству, почему бы нет?
Я легонько обнял её за талию и поцеловал в губы. Ксения села в машину и, улыбнувшись, помахала мне рукой.
Я же вернулся в гостиную.
— Уже поздно, — сказал я. — Ника, тебе тоже пора домой.
— А мне не хочется, — произнесла она, делая игривые глаза. — Я бы тут осталась.
— Завтра тебе на учёбу.
— Тем более. Опять в монастырь возвращаться.
— Ну а что поделать? Придётся потерпеть. Сама же говоришь, со следующего года станет легче.
— Угу, придётся терпеть, — Вероника сделал грустную мину.
— Не хочешь прогуляться? — спросил я.
— Не, там холодно и темно. Давай лучше выпьем.
— У меня завтра самолёт, не хотелось бы, чтобы с утра болела голова. Да и тебе не стоит. Так что лучше пойдём подышим свежим воздухом. У нас на набережной вечером тоже красиво.
— Ну ладно, если так настаиваешь…
— Пойду к себе, — сказала Ира, беря костыль и поднимаясь с кресла.
Я помог Ире подняться по лестнице, довёл до комнаты, после чего вернулся к Веронике и мы отправились гулять. Сегодня на Веронике было короткое тёмно-синее пальто, подпоясанное ремешком. На улице было холодно, стукнули заморозки, и даже я в своей утеплённой кожанке немного мёрз.
Дул ветер, листья срывались с веток, кружили в свете фонарей и исчезали во тьме. Деревья стремительно теряли свои разноцветные одеяния. Мы вышли на террасу перед особняком и стали прохаживаться вдоль мраморной ограды. Ведущую вниз широкую лестницу освещали фонари, как и набережную. Луну затянуло облаками, вода и лес вдалеке казались чернее ночи. Шумели волны, навевая тревогу.
— Летом-то у вас нормально, — сказала Вероника. — А сейчас совсем паршиво.
— Есть и в осени определённый шарм, — сказал я. — Мне нравится тут. Нравится стоять и смотреть на волны внизу. Я здесь душой отдыхаю.
Вероника не ответила. Она остановилась и посмотрела на озеро, словно пытаясь понять, что привлекательного я нашёл в этом пейзаже.
— Не знаю, — наконец, сказала она, — я бы лучше дома в
Я обнял её сзади и прижал к себе.
— Вот так немного лучше, — Вероника обхватила мои руки.
— Скажи, тебя что-то мучает? — спросил я.
— В каком смысле?
— Может, не нравится что-то, или ты чем-то недовольна? Я имею ввиду нас с тобой, наши отношения, наше будущее. Говори как есть. Хочу, чтобы мы были честны друг с другом.
— Сложно сказать, — Вероника замолчала, и мы просто стояли и слушали шум волн. Минут через пять она заговорила снова. — Понимаешь, не знаю, как объяснить… чувствую себя на последнем месте. Ты уже женился на своей Ире, теперь на Ксюхе женишься. А я что? Самая последняя буду? А может, ты вообще меня бросишь за эти четыре года.
— Нельзя. Мы с твоим отцом уже подписали соглашение о помолвке. Да и зачем мне тебя бросать? Когда ещё выдастся шанс жениться на дочери великого князя?
— Вот почему ты со мной встречаешься. Только потому что я — дочь великого князя. Ты меня вообще не любишь ни капли.
— Ты не права. Люблю.
— Да ну тебя. Ты всё врёшь. Ты любишь Иру. Ты постоянно на неё смотришь и носишься с ней, как с писаной торбой. Только о ней и думаешь, наверное. Трясёшься, чтобы ей никто слова поперёк не сказал.
— Конечно, я за неё переживаю. Каково ей в такой компании… знатных особ.
Вероника хмыкнула.
— Мы с самого детства вместе, — продолжал я, — у нас очень тёплые отношения. Я считаю, что должен защищать её. Тем более в последнее время она испытала много потрясений. Вот если мы с тобой проживём вместе лет восемнадцать и не разосрёмся, тогда ты поймёшь, что это такое. Но и тебя я тоже люблю, по-своему.
— Да? — Вероника обернулась и с недоверием посмотрела на меня. Я чмокнул её в губы.
— Ага. Но я тебе объяснил ситуацию. Постарайся быть помягче с Ирой. Особенно если тоже любишь меня. Для меня это важно.
— Да ладно, ладно, не трону я её, — снисходительно согласилась Вероника. — Может быть, мы даже подружимся. Она вроде неплохая девчонка, не заносчивая.
— Было бы здорово.
— Ну что, так и будем тут стоять?
— Можешь ехать домой, — сказал я. — Уже поздно.
— Ну не хочу я домой, — жалостливым тоном произнесла Вероника. — Хочу с тобой побыть ещё немного. Может, в дом пойдём и там посидим? Только вдвоём.
— Ну хорошо. Можем пойти в гостевой дом. Ты же там не была ни разу?
— Нет, кажется. А что у тебя там?
— Да ничего интересного. Куча комнат. И никого нет. Вообще никого.
— И там мы останемся до утра? — Вероника игриво посмотрела на меня, оскалив свои белоснежные зубы.
— Твой отец не будет ругаться? Не хотелось бы портить отношения с ещё одним великим князем.
— Нет, конечно. Это же не дед с его дурацкой моралью.
— Ну если так, тогда пошли.