Праксис
Шрифт:
Бакши слегка повел плечами, что следовало расценить как жест недоверия.
— Вполне вероятно. Но это не меняет того факта, что сейчас здесь наксиды.
— Откуда нам знать… — пробормотал Тан-до. — Откуда нам знать, что ее не подослали наксиды, желая спровоцировать нас?
Было непонятно, кому задан вопрос, поэтому Сула решила перехватить инициативу.
— Я уничтожила пару тысяч наксидов при Магарии. Вы, наверное, помните, как меня награждали за это. Сомневаюсь, что мне позволили бы переметнуться на их сторону, даже если бы я захотела.
— Сообщали,
Сула позволила себе усмехнуться.
— О правдивости наксидов известно всем…
— Откуда нам знать, что она действительно… — Тан-до застыл, не закончив фразы. Сула подождала, но вскоре стало ясно, что продолжения не последует.
— Ниоткуда. — Она достала из кармана флотское удостоверение. — Проверьте мои документы, хотя и они могут оказаться наксидской подделкой. Но я думаю, что вам и без того ясно… — она посмотрела в глаза каждому, — …что если бы наксиды пожелали расправиться с вами, они бы сделали это и без меня. Объявлено военное положение. Они просто пошлют за вами, и больше вас никто не увидит в живых.
Ее молча выслушали.
— Так зачем же нам навлекать на себя такие неприятности? — наконец произнес Бакши.
Сула три дня готовилась к этому вопросу. Она постаралась не выпалить заготовленное разом, а ответить спокойно, солидно, выдержав все паузы.
— Во-первых, вы выберете сторону победителя. Это всегда себя окупает. Во-вторых, подпольное правительство готово предложить прощение и амнистию любому, кто нам поможет.
Она словно говорила со стеной. Хотелось скакать, махать руками, кричать, лишь бы достучаться, получив хоть какой-то отклик. Она сдерживалась, по-прежнему демонстрируя превосходство, но все крепче сжимая руки за спиной. Здесь она представляет власть: покажет слабость — проиграет.
Тут впервые заговорил Сагас. Голос даймонга мелодично переливался:
— Почему вам кажется, что нам нужна эта амнистия?
— Она означает, что больше не будет никаких расследований, рассмотрений жалоб, допросов и прочих процедур. Это касается не только вас, но и ваших друзей, клиентов, подручных, если они станут помогать правительству. Даже если вам лично амнистия не нужна, некоторым из ваших знакомых не так повезло.
Она опять посмотрела на слушателей. Никакой реакции.
— И наконец, вы все богаты и влиятельны. Все вас знают и уважают. Считаются с вами. Но не любят.
И тут она заметила ответную эмоцию. Глаза Сергия Бакши расширились от удивления, и даже бесстрастный Сагас дернул головой.
— Если выступите против наксидов, станете героями. Возможно впервые о вас заговорят как о достойных и благородных гражданах. Вас полюбят, потому что поймут, что вы защищаете их, восстав против наксидов.
Неожиданно Пател расхохотался:
— Боритесь с наксидами ради любви! Знатно! Я за! — Он шлепнул по столу ладонью и с широкой улыбкой посмотрел на Сулу. — Я с вами, принцесса! Да здравствует любовь!
Сула решила посмотреть на Казимира. Он бросил на нее повеселевший взгляд —
Бакши нетерпеливо махнул рукой, и Пател успокоился, мгновенно став серьезным. Последовала пауза.
— Что именно, — начал Бакши, — хочет от нас подпольное правительство… за народную любовь? — В его голосе мелькнула холодная ирония.
— По всему городу формируются ячейки сопротивления, но они не могут держать связь друг с другом, — сказала Сула. И опять посмотрела на каждого: — У вас уже сложилась почти военная структура. И есть способы связи, не контролируемые властями. Мы бы хотели помощи в этом плане. Передача сведений и приказов, снабжение, если понадобится… Все в таком духе.
Вновь тишина. Потом Бакши постучал указательным пальцем по столу. Для столь тихого и сдержанного человека этот жест был равносилен выстрелу из пистолета.
— Мне нужно знать одно, — сказал он. — Лорда губернатора Пан-ко схватили и казнили. Кто конкретно стоит во главе подпольного правительства?
Сула сжала зубы, чтобы не застонать от отчаяния. Этого вопроса она боялась больше всего.
Она знала, что при необходимости может врать всем вокруг, но только не сидящим перед ней. Последствия такого обмана могут оказаться слишком горькими.
— Я единственный выживший старший офицер, — произнесла она.
Пател был ошарашен. Он открыл рот и замер. Тан-до покосился на Бакши.
— Вы лейтенант, — сказал тот. — Вы молоды и лишь недавно получили повышение.
— Это так. — Сула почувствовала, что под париком собираются капельки пота. — Но я пэр из древнего рода, и я убивала наксидов.
— Сдается мне, — ни к кому не обращаясь, сказал Тан-до, — что она ведет войну в своих целях. Так что же она может дать нам?
Сула в отчаянии бросила вызов.
— Мой опыт, мое имя и мое умение сражаться с наксидами.
Бакши посмотрел на нее.
— Уверен, это бесценный дар. Но вы солдат. — Он взглянул на своих и развел руками. — А мы, напротив, мирные коммерсанты. Нам надо думать о делах и семьях. Присоединимся к борьбе против наксидов — рискнем всем.
Сула хотела ответить, но Бакши остановил ее жестом.
— Вы утверждаете, что флот лоялистов вернется и освободит Заншаа от наксидов. Если это так, зачем вам местная армия? Если вы ошибаетесь и наксидов не изгнать, то всё подполье столицы обречено. — Он медленно покачал головой. — Мы желаем вам удачи, но я не понимаю, зачем нам ввязываться в это. Слишком большой риск.
Опять повисла тяжелая пауза. Сула была на грани срыва.
— Вы тоже так думаете? — обратилась она к остальным.
Тан-до и Сагас не ответили. Пател грустно улыбнулся.
— Простите, принцесса, что любовь не сработала. Хотя могло бы быть забавно.
— Наксиды уже вмешиваются в ваши дела, — возразила Сула. — Когда введут карточки, весь ваш бизнес, связанный с продовольствием, столкнется с конкуренцией со стороны поддерживаемых правительством кланов. Как только встанете на их пути, они вас растопчут.