Праксис
Шрифт:
Ледяной ветер затих, и солнечная, но холодная осень вступила в свои права. Взрывы и перестрелки по-прежнему сотрясали столицу, а Сула всерьез взялась за планирование.
Раз уж наксиды оказались слабее, чем ожидалось, она сосредоточила внимание на подготовке собственной армии. Ее солдаты никогда не были в бою, и Сула не знала, смогут ли они сражаться. Другой проблемой стала безопасность: она понимала, что в их рядах должны быть доносчики, а так как для операции требовалось участие многих отрядов, было сложно избежать утечки.
Решая эти проблемы,
Вылезая из кабины головного грузовика к горожанам, Сула услышала, как клыкастый торминел назвал ее Белым Призраком.
Каждый ее визит освещался в "Сопротивлении". На стенах начали появляться надписи: "Да здравствует Белый Призрак! За Белого Призрака и Праксис! Долой наксидов! С нами Белый Призрак!"
Таинственный снайпер с шоссе Акстатл появлялся опять, не всегда в том же районе, но каждый раз стрелял в наксидский транспорт с крыши. Он успел совершить шесть нападений, когда был ранен ответным огнем. Семья привезла его в одну из подпольных больниц.
Стрелком оказался пожилой даймонг по имени Фер Туга, егерь из Амбрамасского заповедника, расположенного на другом конце континента. Время от времени он навещал живущую в Заншаа дочь и стрелял по наксидам из охотничьей винтовки, которую хранил в ее квартире.
В последний раз что-то пошло не так, и наксиды ответили на первый же выстрел шквалом прицельного огня. Ему едва удалось спастись.
— Это что-то новенькое, — сказал Туга. — Или наксиды заметили меня через затемненное окно, или засекли пулю прямо в полете.
Вторая версия подтвердилась. Наксиды использовали небольшую переносную радарную установку, связанную компьютером с пулеметами.
Снайперская тактика теперь грозила большим риском. Зато начали больше взрывать. Бомбы стали мощнее и сложнее, их приспособили под разные цели.
Наксиды стянули в столицу еще больше сил охраны правопорядка, но это только прибавило подпольщикам мишеней.
Много путей могло привести "Проект Далян" к провалу, и Сула постаралась перекрыть их заранее. На долгие часы она погрузилась в карты и графики, до мелочей просчитывая этапы операции. С государственной стоянки угнали два грейдера. Поставили наблюдателей у тюрем. По всему подполью разошелся слух о предстоящей операции со штурмом и удержанием зданий. Производились и прятались в тайники запасы бомб, гранат и ракет. Бабушки по всему городу стряпали пули для ружей Сидни.
Промозглая морось сделала плиты платформы темными и скользкими. Сула приехала в Верхний горд посмотреть, сгодится ли пустой дворец Нгени, чтобы укрыть Бого и другие ударные отряды.
ПэДжи
— С удовольствием покажу вам дворец, — сказал он. — Когда он понадобится?
Сула замешкалась, почувствовав, что вопрос задан неспроста.
— А что?
— Меня выселяют. Какой-то наксидский клан реквизировал нашу собственность. Два дня назад я получил уведомление, что через десять дней меня и моих вещей тут быть не должно. — Он ослепительно улыбнулся. — Наконец я смогу быть полезен. Мне больше не надо жить в Верхнем городе. Я перееду из акрополя и стану солдатом подпольной армии.
Сула сразу начала просчитывать варианты.
— Можно посмотреть прогноз погоды? — спросила она.
Он провел Сулу к столу, и, отдав несколько команд, она узнала, что еще пару суток будут холодные дожди, а потом с юго-запада придет антициклон. Обещали по меньшей мере четыре ясных и по-летнему теплых дня.
"А вот и просвет!" — подумала она, надеясь, что шести дней им хватит.
Сула расправила плечи и посмотрела на ПэДжи.
— Надеюсь, что для перевозки имущества вы воспользуетесь нашей транспортной компанией.
Он пожал плечами, сказав:
— Особо перевозить нечего. С тех пор как отец разорился.
— Вы забыли про оружие, доставленное сюда от Сидни и всё еще лежащее в хранилище.
— Ой. — Глаза ПэДжи расширились.
— И, конечно, клану Нгени не захочется дарить наксидам мебель и прочее имущество. Или наксиды настояли, чтобы всё осталось на месте?
ПэДжи явно об этом не подумал.
— Нет, — ответил он. — Кажется, я могу забрать что угодно.
— Значит, мы перевезем все вещи вашего клана. И надо всё же осмотреть дворец, если, разумеется, вы разрешите нам использовать его для последней операции.
— Разумеется. Конечно. Но я правда смогу присоединиться к подпольной армии после переезда из Верхнего города? — с тревогой спросил ПэДжи.
— ПэДжи, — Сула посмотрела на него, — вы всегда были в подпольной армии. Вы мой первый доброволец.
Он еще беспокоился, но казался польщенным.
— Ну да. Спасибо. Но я хотел бы быть настоящим солдатом.
— Вы всегда были настоящим солдатом.
ПэДжи разрумянился от ее слов.
— Я лишь хотел быть… быть достойным.
— Вы более чем достойны, — сказала Сула. — И, по-моему, вам лучше без нее.
Вытянутое лицо ПэДжи погрустнело, и он сказал:
— Ну, не знаю. Она была такой яркой и живой, а я… — Он замолчал.
Сула вспомнила, о чем он только что упомянул.
— ПэДжи, вы сказали, что ваш отец разорился.
— Да. Азартные игры и… — он вздохнул, — и не менее рисковые биржевые вложения. Акции, фьючерсы, дебентуры, что бы это слово ни значило. Мой отец долго скрывал свой крах, и я некоторое время продолжал вести легкую жизнь — машины, наряды, развлечения и… — он задумался, как лучше сказать, — … и прочее. Но всё было в долг. Мне исполнилось тридцать пять, а потом… — Он развел руками. — Потом всё закончилось.