Практическая романтика
Шрифт:
— Когда ты отомстишь всем этим утыркам? — догадалась я.
— Да нет. Просто так прикольнее жить, когда лучший день — всегда завтрашний.
Я с надеждой уточнила:
— Ну, ты же им все-таки отомстишь, да?
Он принял у меня снова банку и ответил:
— А что я Кристине-то сделаю? Разве что наору. Твоя Вера мне как-то вообще по барабану, дурочка влюбленная. И она своим умом уж точно бы до такого не дошла. Ведется на все, что ей чешут, ей мстить — это как собаку пнуть, которая приказы хозяина исполняет.
— Ты злой, — констатировала я, хотя с его резюме была полностью согласна. — Она
— С какого перепуга? — удивился он. — Меня все любят. Что мне теперь, со всеми слова выбирать?
Я повернулась к нему, чтобы взять банку и попутно растянула губы в неестественной улыбке:
— Не все.
— Да, точно. Постоянно про тебя забываю. Ладно, давай тогда про Юру расскажи — как у вас там с ним? На какой стадии отношения, кто где уже побывал в плане физиологии?
— Не буду я это рассказывать! — выпалила возмущенно, но сразу созрел другой вопрос: — Лучше ты про него расскажи. Он пытался мне объяснить, почему дружит с тобой. А теперь объясни ты — почему дружишь с ним. Это, наверное, в той же степени парадоксально.
— Да очевидно же! — он теперь пялился в мой профиль.
— Мне — нет.
Герман снова уперся спиной в стену и все-таки соизволил расширить ответ:
— Потому что Юрка единственный, кто не выбирает слов. Ты должна была уже заметить, что все остальные как будто постоянно боятся что-то не так сказать. У него же однозначно: если он думает, что веду себя как козел, то так и скажет. Не подстраивается, он вообще подстраиваться ни под кого не умеет, а такого качества в людях почти и не встречается. Такие потом отличными журналюгами становятся, просто звери. Я уверен, что без него меня бы вообще занесло.
— Тебя и так заносит.
— Ты просто не знаешь, каким я был бы без него.
— Ну, может быть.
— Интересно, а что он на тот же вопрос ответил? Как меня охарактеризовал?
— Сказал, что ты козел.
Герман громко рассмеялся. Я немного преувеличила, но видела, что он ничуть не обиделся, потому и пояснять не стала — еще чего, расхваливать его тут.
Глава 14
Признаться честно, друзья Юры со временем мне начали казаться довольно приятными. Дикими, конечно, но я перестала ощущать между нами большую разницу. А готовилась-то я к совершенно другому — не зря же ролики в интернете для подготовки смотрела. Но никакого непонятного жаргона я от них так и не услышала. Кеша вообще вещал о столичных достопримечательностях так, будто учился на гида, — слаженно, литературно, но немного медленно, словно у него в голове постоянно рычаг переключался на торможение. Манера речи у него такая, но в образованности «коротышу» отказать было невозможно. Особенно странно было, когда он случайно перешел на французский, а Кристина ему ответила со смехом, будто и не заметила перехода. Ну вот, а говорят, что платное образование намного эффективнее… Папе потом расскажу, что у некоторых бедняков произношение поставлено лучше моего, — он ухохочется. Или расплачется, когда вспомнит, сколько денег потратил на мою гимназию. Кеша с Кристиной не романтическая пара, но явно очень близки.
Даже Герман выглядел довольно забавным — у парня явно склонность к актерству и бесконечным шуткам. Не повезло
Меня они без внимания не оставляли — постоянно спрашивали о каких-то достопримечательностях, а я не всегда знала, что ответить. Сама, можно сказать, почти турист. Тогда Кеша не выдерживал и после моих невнятных ответов добавлял развернутые комментарии, а я согласно кивала, словно он озвучивал как раз то, что я собиралась сказать.
Присели на скамью, чтобы отдохнуть. Я не удержалась от вопроса, который уже полчаса крутился в голове, а ответ на него объяснил бы их лексическую подкованность:
— Вы все тоже на журналистов учитесь?
— Если бы, — ответил Герман сокрушенно. — У нас только Юрец — птенец, выпихнутый из гнезда. Кстати, сын блудный, ты когда уже домой вернешься?
Юра поник, как если бы и его пребывание в столице тяготило:
— Не знаю, объяснял же. Редакция так вцепилась в личные визиты… Возможно, когда зарекомендую себя, они будут более лояльны.
— Ну и лесом тогда редакцию! — настаивал Герман. — Юр, ну здесь воздух какой гадостный — еще привыкнешь. Потом реабилитацию тебе устраивай.
— Это, по-вашему, воздух? — удивился Кеша. — Я дышать стараюсь невзатяг.
— И шумно очень, — вздохнула Кристина. — Здесь даже Германа почти не слышно, это показатель.
Я уловила их иронию и поддержала:
— Изображаете провинциальное высокомерие? Забавно выходит!
— Провинциальное высокомерие у нас в крови, не отнять, — поддакнул Герман. — Но жить здесь невозможно. Ты, Марта, тоже коренная? Вон, у меня одна коренная имеется, — он пихнул Ульяну плечом. — Но отсюда улетела, только пыль столбом. Меня, поди, по всему миру искала.
— Море я искала, — улыбнулась ему Ульяна. — А ты просто под ногу подвернулся.
Они еще долго шутили над тем, что где-то там лучше, чем в Москве. Я над самыми удачными шутками смеялась. А Юру они на родине не дождутся. Разве что в гости.
— Люди! — вдруг протянула Кристина, перебив кого-то. — Скучно, сил нет. Давайте уже пойдем? В «Хаятт» вернемся, — она осеклась и затараторила быстрее, как заученное, глядя на меня почему-то испуганными глазами: — В смысле, к маме Ульяны, где мы будем спать по очереди, поскольку на всех места не хватает!
— А что там делать? — скривился Герман. — Может, в клуб? Эх, Мишеля зря не уговорили — у него нюх на отличные клубы. Марта, может, ты порекомендуешь?
Теперь испуганными глазами смотрела я. В самых престижных клубах меня могут узнать в лицо, а дешевые мне неизвестны. Выдавила стоящий ответ:
— Ни разу в клубах не бывала! Учеба, работа, некогда.
— Хотя бы в ресторан, — Кристина от усталости начала ныть.
— Ладно, в ресторан, — согласился Герман нехотя. — Гулять так гулять. В общем, будьте тут — я скоро. Пойду почку продам и разведаю.