Практика
Шрифт:
Признаюсь честно, после откровений селянки и намеков деревенских последнее, что я ожидала это молитвы. Священник опустился на колени и начал молиться. И что самое страшное, пол засветился. Но я точно знаю, местные святые отцы силы не имеют. Не умирал здесь Иисус Христос, потому и молиться ему бесполезно. Единобожие, вера принесенная с Земли много лет назад, прижилась и распространилась.
Здесь, как и на Земле, Церковь очень богата. Но магов среди них нет. Церковники пытались устроить охоту на ведьм и оч-чень жестко получили по сусалам не только от самих магов, но и от людей привыкших
Я ходила по полукруглой комнате и в некоторых местах приходилось вжимать голову в плечи — потолок опускался совсем низко. Кладка, насколько может судить не профессионал, значительно старше самого дома. Если смотреть только на старую кладку, можно решить, что это подвал Стай-Абудина или Пятой крепости.
— Итак, ты оказалась умней, — холодно констатировал священник. — Другие нападали на меня во время молебна — считали беззащитным.
Обернувшись, я присвистнула. Он насосался магии так, что немного мерцал. Усевшись наподобие трона, святой отец сложил руки на животе и вперил в меня взгляд безумных глаз.
Я устроилась прямо на полу, по-турецки. Уложила на колени кисти рук и чуть склонила голову на бок.
— И как давно вы стали магом? Ведь грамота показанная селянам — иллюзия, верно?
— Верно, — он кивнул. — Долгое время моя религия была мертвой. Бог не отзывался на молитвы своей паствы.
— Это для него нормально.
— И я вдруг понял, его нет, — он рассмеялся, — просто нет. В Главном Храме я нашел дневники. Какой-то дурак-переселенец вместе с собой принес и эту религию. Все свершения в моей жизни были зряшны. Я истязал плоть и смирял дух, я был уверен — Он меня услышит. А его нет. Я отправился в путешествие и нашел место благодати. Здесь был старый, почти разрушенный дом. Сана меня не лишили, хоть скандал и был громкий. И тогда я открыл церковь. Дни и ночи я молился и получил ответ.
— Поздравляю, — мрачно хмыкнула я, — вы научились медитировать и воспринимать магические токи. Видимо, при правильном подходе из вас мог выйти слабый чаровник. Бродили бы по базарам и зарабатывали иллюзиями.
— Твои глупости меня не заденут, — покачал он головой. — Ложись на скамью, я изгоню из тебя грех.
— То есть, пока вы истязаете мою плоть, я должна усмирить дух. Да, славный апргейд земной религии вышел.
Источник под домом был действительно сильным. Аномально сильным, таких не должно быть. Не может таких быть, это противоречит всем научным теориям. Увы, мирозданию на науку всегда было наплевать.
Он вскинул руку и меня швырнула в сторону скамьи.
— Ты даже штаны не приспустил, — возмутилась я.— А уже девушку теребонишь.
— Я не испытываю сексуального влечения.
— А-а, вон оно чего. Вон о чем ты сожалеешь. А чего к целителям не пошел?
— Магия от лукавого.
— А в тебе сейчас что?
— Истинно крепкие духом могут себе позволить владеть искусом, — спокойно произнес он.
Сражаться с двинувшимся умом священником, на его территории? Учитывая, что ему удалось приручить источник магии... Почему бы и нет?
Но как-то особенно сражаться
— Ты не можешь быть Мессией, — простонал он, приподнимая голову. — Разве ты чиста?
Я оставила его валятся в подвале и поднялась наверх. Нужно послать вестника ребятам — мне без Вьюги его тащить не хочется. Что бы и кто бы не свел его с ума, но оставлять этого адепта новой религии в беззащитной деревне нельзя. Слишком сильна вера селян в гербовые печати.
Посылать вестника не пришлось — я из окна увидела, что Вьюга уже примеривается ломать дверь.
— Да тише вы, сейчас открою.
Меня обнимали в четыре руки. Лий и Верен на пару тормошили, забрасывали диагностирующими заклинаниями, а Вьюга только ругался. Поэтому на обычный язык переводила Кариса:
— Как тебе пришло в голову добровольно войти в аномалию?
— Какую аномалию? — поразилась я.
— Ты что, щуп не бросила, прежде чем заходить? — пораженно спросил Лий и что-то добавил на своем певучем наречии.
— Да зачем? Дом священника, — я пожала плечами. — Идем, лучше поможете его связать. Он совсем уже умом тронулся. Надо его в крепость.
— Еще бы, от такого количества дармовой силы, — Дар грозно на меня зыркнул, — в подвал не спускайся. Иди лучше с людьми поговори. Соври им что-нибудь, а то еще защищать его полезут.
Я посмотрела как Вьюга спускается вниз и задумчиво произнесла:
— Все Лиленку помнят?
— Ну? — мрачно спросил сердитый эльф.
— Он сказал, что не способен к плотским желаниям. А она сказала, что он любит ее за длинный и юркий язык, — я почесала кончик носа, — это противоречие не дает мне покоя.
— Есть много мест, куда можно пихнуть язык, — пожала плечами Кариса.
— Это я знаю, — возразила я, — но если человек не испытывает плотских желаний, то какая разница куда ему припихнуть язык? Все равно это должно быть безразлично.
— Ну, а если чисто моральное удовольствие? — предположил эльф. — Всякое может быть.
— Так, пойду-ка я к людям. А то мы сейчас договоримся.
С людьми получилось замечательно. Сначала я выдержала все поздравления, что жива, что в уме. А то оказывается нескольких молодок он довел до заикания. Но главное — все молчат.
— Повитуха-то им туда поглядела, — мельничиха выразительно подергала бровями, — но тама все в порядке. А значит и на дреколье его поднимать не за что. Видать такие проповеди читал. А чего значит госпожа ведьма — праведница, что ль?
— Не, просто нерва крепкая. Правду я говорю, госпожа ведьма? То на кладбище, то еще куда. То зелье из коровьего гноя варить.
Я передернулась. Фантазия этого плюгавенького мужичка меня впечатлила.
— Да не только. Я же к нему по делу, — серьезно ответила я. — Оно ведь как, бумага гербовая и печати в порядке. Но и в столицу ездить надо — отчетность превыше всего. Сколько грешников и грешниц, кто ко свету повернулся. А то получается, что он есть, что нету — в деревне ничего не поменялось. Так тогда его куда в другое место отправят.