Правда людей
Шрифт:
Я отключился и посмотрел на парней, которые внимательно вслушивались в наш разговор:
— Что, камрады, уши греем?
— Ага, — усмехнулся Гней.
— Так точно, — добавил Серый и толкнул меня в плечо: — Поздравляем, Егор.
— Пока рано, — я мотнул головой, — но все равно благодарю.
Парни замолчали, и я их не теребил. В голове было много мыслей на самые разные темы, и чтобы занять себя этого хватало. По крыше "нивы" забарабанили дождевые капли, и мимо пролетали сумрачные зимние пейзажи, от которых меня клонило в сон. Начинался еще один день. Думаю, не самый плохой в моей непростой жизни, хотя и беспокойный.
Глава 21
Московская область. Зима 2014-го.
По
— Во всем виновата "Единая Россия"! Скоро русский народ выйдет на улицы и сметет вас! И куда вы побежите!? К своим хозяевам в Америку и Англию, а мы останемся и наведем порядок! Вот! Вот он результат вашей гнусной политики! Погибшие люди и позор на страну! А я про это говорил, когда уличал вас в фальсификации выборов! Говорил и повторю! Теперь-то вы за все ответите, и народ с вас спросит! Фальсификаторы! Изменники! Воры! Трусы!
Владимир Вольфович, как всегда, был неподражаем. Море экспрессии, импровизация и резкие движения. Прямо Гитлер россиянского разлива и невольно, ему хотелось верить. Однако никто из тех, кто находился на съемной квартире в Балашихе, ни я, ни Трубниковы, ни Лопарев, ни Гоман, ему не верили. Это такой же агент "иностранных инвесторов" в России, как и Путин со всей ельцинской командой. Только у тех роль немного иная. Они уничтожают русский народ открыто, через власть, продажу страны и разрушение экономики, а этот изображает из себя радетеля за народ и легального оппозиционера. Да только знаем мы это радение. Когда ему было выгодно, Жириновский у Дудаева на дне рождения гулял, в дружбе ему клялся и подарки дарил. Потом за голоса и депутатские мандаты своей партии взятки брал. И можно много чего вспомнить, но не стоит. Начхать на него, точно так же как и на других кремлевских политиков и подложных оппозиционеров. Все это одна шайка-лейка и сейчас каждый из них, от смерти погибших в горах спецназовцев и саперов, чьи тела находятся в морге Сочи, пытается что-то выжать. Путин кричит о мирровом терроре и договаривается с американцами о помощи и сотрудничестве. Жириновский с Зюгановым проклинают "Единую Россию", но поддерживают президента. А навальные, хакамады, немцовы и прочие шестерки, кого отпихнули от бюджетной кормушки, ругают Путина и словно заклинание повторяют одну и ту же хрень, что нам не хватает демократии. Козлы! Все они конченые козлы! Так думает половина страны и наша команда с этой половиной полностью солидарна.
— Отруби этого пустобреха, — попросил Лопарева старший Трубников. — Утомил уже.
Иван Иваныч выключил телевизор, и в комнате воцарилась тишина. Я оглядел соратников, которых после возвращения в Москву собрал на совет, и начал:
— Все в сборе. Больше никого не ждем, а потому давайте поговорим. Нам следует определиться с тем, что делать дальше, и подкорректировать наши планы. Правильно?
— Верно, — за всех ответил старший Трубников. — Но прежде я хотел бы высказаться. Разрешаешь?
— Да.
Мне было интересно услышать мнение Антона Ильича, который уже успел сколотить вокруг себя собственную небольшую группу из отставников, и он заговорил:
— Я считаю, что мы опаздываем. У Егора есть план по захвату столицы и выдавливанию противника со всех ключевых должностей сначала в Московской области и в провинциях, а затем в Москве. Он рассчитан минимум на три года, но у нас этого времени нет. Положение в стране очень сильно напоминает ту ситуацию, при которой к власти пришли большевики. Народ устал. Всем надоело ждать, что власть одумается и начнет думать о гражданах страны, и никто уже не задает глупых вопросов. Совершенно ясно, кто виноват в обнищании народа и угнетении коренных жителей. И люди прекрасно понимают, что нужно сделать, чтобы вновь почувствовать себя человеком, а не животным. Необходимо сковырнуть предателей в Кремле и посадить на трон того, кто в этом деле отличится. Поэтому мы обязаны
Антон Ильич был прав и не прав одновременно. Он не знал того, что было известно мне, и судил обо всем происходящем в стране с точки зрения человека советской эпохи. Отставник и его товарищи видели бунтующих людей и вспышки недовольства по всей стране, которые прорывались в виде народных сходов и блокировании федеральных дорог. Но все это были мелочи, которые в моей прошлой жизни к большому восстанию так и не привели. Бунтарей успокаивали, обещали им все поправить и сажали за решетку, а молодежь из патриотических организаций отправлялась за ними следом. А зона, как известно, это не курорт. При товарище Сталине, кровавом палаче — как его называют глупые кремлевские холуи, при населении свыше двухсот пятидесяти миллионов в тюрьмах и колониях находилось полтора миллиона человек. А сейчас, когда население России сто сорок миллионов, за решеткой миллион двести и это самые оптимистические подсчеты. Так и кто палач? И учитывая, что в современных зонах бушует туберкулез, СПИД и куча других болезней, от которых люди мрут, словно мухи, говорить про гуманизм либералов не приходится.
Впрочем, возвращаюсь к нашему совету. Антон Ильич был уверен в том, что говорил, а я осознавал, что своими действиями уже изменил текущую реальность. При этом мне вспомнилось изречение великого Вольтера, который сказал: "Что сделалось смешным, не может быть опасным"; и это наш случай. Над президентом и его верными баблорубами люди уже смеются, а еще к этому добавляется презрение. Поэтому не факт, что революция не свершится, ведь достаточно одной серьезной искры и Россия заполыхает, а значит, слова старшего Трубникова необходимо воспринимать всерьез. И хотя лично мне кровавой революции не хотелось, к подобному повороту следовало подготовиться заранее.
— Мы вас услышали, Антон Ильич, — обратился я к пенсионеру. — Будем думать над вашими словами.
— Хорошо.
Трубников кивнул и я сказал:
— Давайте, доклады. Кратко. У кого и что происходит. Начнем с Ивана Ивановича.
Лопарев покосился на Гомана, своего зама, и заговорил:
— Сейчас у нас тридцать человек, пять боевых пятерок под командованием Гнея, Серого, Рустама, Черепа и Чики, а так же разведка Шмакова. Плюс восемь человек в армии и девять молодых рекрутов. Кроме того, два бойца остались на юге, создана ячейка в Таманской дивизии и две ячейки в Москве. Это неплохой результат и если понадобится, за неделю мы наберем еще двести человек. Но обучать их негде и я предлагаю сразу после активизации нашей деятельности в Луховицком и Серебряно-Прудненском районах Московской области создать два учебных лагеря. Места я уже присмотрел, бывшие пионерские лагеря. Как крыша выступит наша партия, и инструктора имеются. Кроме того, в Луховицком районе работает предприятие "Штурм", которое занимается выпуском снаряжения и амуниции для солдат и охранных структур, и я взял на себя смелость, заказать комплекты на тысячу человек: каски, бронежилеты, разгрузки. Конечно же, все через подставных лиц. Такие вот у нас дела.
— Иван Иваныч, а ты не поторопился с амуницией?
— Нет, — Лопарев помотал головой. — Антон Ильич правильно сказал, страна может заполыхать в любой момент. Вот и пусть у нас лежит запас. Или ты не одобряешь?
— Одобряю.
— Я так и подумал.
Майор улыбнулся и я спросил:
— Проблемы есть?
— Разумеется. Самые главные нехватка оружия и боеприпасов. Про учебные лагеря уже сказал.
— А новобранцев где сможем набрать? Откуда появилась цифра в двести человек?
— Местные кадры из районов, контакты с ними набили, и близкие нам люди: родственники наших бойцов, друзья, соратники, знакомые. Разумеется, разговор не обо всех. Кого попало брать нельзя.
— Ясно, — кивок младшему Трубникову: — Костя, что по информационной борьбе?
— Слабенько, — отозвался он. — Новости должны быть не разовыми, а постоянными. Тогда есть интерес людей, а без него никак. Наши видеоматериалы, конечно, смотрят и растаскивают по разным ресурсам, но это капля в море лжи, обмана и провокации.