Правда о Bravo Two Zero

Эшер Майк

Джеф, сам в прошлом взводный сержант пехоты, представил меня своему младшему брату Стиву и их матери Веронике, и по ходу разговора вскоре стало ясно, что Винс был героем семьи Филипсов: его служба в Полку была источником гордости. "Он был очень крепким", сказал Джеф. "Он часто бегал марафоны, и имел привычку совершать длительные переходы по Беконам. Он всегда был хорошо подготовлен, и постоянно предостерегал нас от походов в горы без надлежащего снаряжения. Именно поэтому было так трудно поверить, когда нам сообщили, что он умер от гипотермии. Ди (жена Винса) получила от командира 22 полка SAS официальное письмо, где говорилось, что он полагает, что Винс умер от гипотермии в ночь с 25 на 26 января 1991, и к тому же заключению пришло следствие. Но фактически мы все еще не знаем наверняка, что случилось с ним. Райан утверждал, что он просто ушел в сторону и заблудился, так что он так и не узнал, был он мертв или жив. На самом деле никто из семьи так и не увидел его даже на похоронах. Перед похоронами я отвез в Херефорд пару кроссовок Винса, чтобы положить их в гроб, потому что он очень любил свои марафоны, но военные не допустили меня до него. Они взяли кроссовки, но не позволили мне увидеть его тело. Ди предложили шанс увидеть его, но отказали в последний момент — мы не знаем почему. Мы понятия

не имеем, что находится в гробу, и даже Винс ли там вообще. Быть может, иракцы захватили его живьем, использовали в качестве живого щита, и его разорвало в клочья — мы ничего этого не знаем".

Еще хуже тайны случившегося с Винсом, сказал мне Джеф, была клевета, нагроможденная на его память, в особенности Райаном. "Мой отец умер от рака весьма недавно", сказал он, "и я считаю, что волнения о Винсе приблизили его смерть. Он так и не смог свыкнуться с тем, что сказал о нем Райан. Он приходил в ярость от этого, и все время писал письма, протестуя против того, в каком виде его изображали. После того, как появилась телевизионная версия "Единственного вышедшего", люди стали подходить к нему на работе и говорить: "Ваш сын был тем, из-за кого Браво Два Ноль оказалась в дерьме". Можете себе представить, какие чувства он испытывал — иметь сына, моего брата, поминаемого по всему миру неумехой и трусом. Это действительно ужасно травмировало папу, и когда он умер, доктор сказал нам: "Вот еще одна жертва Войны в Заливе".

Главное, в чем обвинял Винса Райан, это ответственность за раскрытие местонахождения патруля, когда он зашевелился и был замечен мальчиком, пасущим коз около их укрытия. Райан говорит, что Винс позже признал, что видел мальчика, и заключает, что в этом случае мальчик, должно быть, видел Винса. "Я не верю, что Винс был настолько нервным, как говорит Райан", сказал мне Джеф. "И я также не верю, что он скомпрометировал патруль. Он был слишком профессионален для этого".

Однако источником одного из худших ударов по памяти Винса была просочившаяся в газету Мейл он Сэнди информация из секретного доклада САС, в которой заключается, что с Винсом "было трудно работать" и ему "недоставало желания выжить". Утверждая, что "он не отдавался всей душой выполнению задачи", сообщение также обвиняло его во сне на посту и в том, что он "скомпрометировал операцию, вставая и перемещаясь, в то время как другие скрывались от пастуха". Было очевидно, что поливание грязью чести Винса было весьма болезненно и мучительно для семьи Филипсов, так что я сам захотел узнать, что же действительно случилось.

* * *

НЕСКОЛЬКИМИ МЕСЯЦАМИ РАНЕЕ, когда Ричард Белфилд из "Фалкрем ТВ" и Чарльз Фурне с "4-го Канала" предположили, что мне стоит отправиться со съемочной группой в Ирак, чтобы исследовать что же произошло на самом деле, я колебался. Для начала, в стране все еще продолжалась война; я не верил, что в условиях действующих санкций ООН и бомбардировок юга американскими и британскими самолетами, кто-то захочет уделить мне время. Во-вторых, я все еще испытывал чувство лояльности к Полку, и не хотел, чтобы меня считали вовлеченным в осуществление каких-либо разоблачений против SAS.

Незадолго до моей встречи с семьей Филипсов, однако, первая из моих оговорок была уничтожена: после почти девяти месяцев ожидания Багдад внезапно предоставил разрешение на съемки. Теперь же встреча с Джефом, Стивом и Вероникой дала мне понять, в чем заключается моя подлинная задача. Открывали мне дорогу и другие трещины, с недавнего времени ставшие появляться в историях о Браво Два Ноль.

В декабре предыдущего года, в Окленде, Новая Зеландия, Майк Кобурн подал в суд и выиграл процесс против британских Сил Специальных Операций за право издать третью книгу об операции, названную "Пятый Солдат" (Soldier Five). В своем исковом заявлении Кобурн сказал, что он хотел восстановить справедливость в отношении Винса Филипса. По его словам, он был несправедливо оклеветан Райаном в его "Единственном вышедшем", сделавшем его козлом отпущения за то, что все пошло не так. В другом месте Кобурн написал, что Райан "предал идеал САС, а именно: честность, прямоту и лояльность, и очернил имена тех, кто умер и более неспособен защитить себя". Под присягой, Кобурн и четвертый член группы, Мэл, известный в истории как "Стэн", заявили, что и Райан, и Макнаб исказили факты в своих книгах.

Во время того судебного дела бывший командующий британскими Силами Специальных Операций, который во время Войны в Заливе был командиром 22 полка SAS, осудил книгу Макнаба, как "неправдивую" и упомянул "сдачу" Райаном Винса как "отвратительную", несмотря на содержавшиеся в попавшем в печать докладе откровения. Тем не менее, наиболее изобличающее свидетельство, было получено от Питера Рэтклифа, бывшего во время Войны в Заливе полковым сержант-майором 22 полка SAS, получившим DCM за храбрость и лидерские качества, проявленные в ходе руководства группой SAS в тылу врага. В своей книге "Глаз Шторма" Рэтклиф написал, что все написанное Макнабом и Райаном о действиях Браво Два Ноль не соответствует изложенному на официальном разборе, проходившем в Великобритании после войны. Он уподобил обе книги "дешевой военной беллетристике" и заявил для протокола, что, по его мнению, и Райан, и Макнаб предали гордые традиции Полка. Он заявил, что, хотя эти авторы и скрылись под псевдонимами, члены 22 полка SAS знают, кто они такие и относятся к ним "с презрением или насмешкой, или с тем и другим".

Эти новые разоблачения не только, указывают что с Райаном и Макнабом не все чисто, но также заставляют предположить, что в истории Браво Два Ноль были и другие тайны. Когда я вернулся к их книгам для более детального изучения, то начал замечать вещи, которые пропустил при первом прочтении. Фактически, за исключением общей канвы событий, в некоторых местах создается впечатление, что это описания различных событий. Они не согласуются даже в том, какая задача была поставлена патрулю. В то время как Макнаб заявляет, что их послали "обнаружить и уничтожить ракеты "Скад" и наземные линии связи", расположенные вдоль 250-километрового участка дороги, Райан утверждал, что их задачей были скрытные действия по наблюдению за передвижением войск по дороге. Многие из несоответствий были взаимоисключающими — не нужно быть гением, чтобы понять, что одновременно оба описания не могли быть правильными. "Общественность, полагающая, что знает правду о Браво Два Ноль, была введена в заблуждение", сказал на оклендском процессе Грант Иллингуорт, адвокат Кобурна, "в то время, как правда была скрыта и искажена". Очевидно, в истории о Браво

Два Ноль было много нерешенных вопросов и помимо репутации Винса Филипса. Я понял, что моя специфическая комбинация опыта — знатока арабского языка, исследователя пустынь и бывшего члена 23 SAS — делает меня достаточно квалифицированным, чтобы исследовать эти несоответствия. Видя, какие страдания причинило семье Филипсов сочинение Райана, и в свете новых свидетельств Кобурна, Рэтклифа и других, я обещал Джефу, Стиву и Веронике, что посещу Ирак, проследую по следам патруля Браво Два Ноль, и лично разузнаю, что случилось. Прежде всего, я попытаюсь точно обнаружить, как и где умер Винс.

ГЛАВА ВТОРАЯ

БЛАГОДАРЯ САНКЦИЯМ ООН никаких регулярных рейсов в Багдад не было, и мы вынуждены были совершить обременительную поездку из столицы Иордании на внедорожниках GMC, предоставленных нашими местными организаторами, Гораном и Дейланом: молодыми аккуратными, энергичными и сообразительными братьями-курдами. До того, как заняться сопровождением посещающих страну съемочных групп, они работали на Би-би-си. Мы выехали из Аммана жарким майским днем, и вскоре застройка городских окраин сменилась равнинами зеленых, коричневых и красных оттенков, пустынными, насколько хватало глаз с обеих сторон. Хотя эта пустыня охватывает части Сирии, Иордании и Ирака, географически это все одно место, правильное название которого звучит как Бадийят Аш-Шам, или Сирийская пустыня. Приблизительно за 3000 лет до н. э., когда строились египетские пирамиды, окраины этой пустыни были населены людьми, именуемыми аморитами, владевшими крупным рогатым скотом, ослами, овцами и козами. Тысячу лет спустя, обретя верблюдов, амориты смогли заселить внутреннюю часть пустыни. Таким образом, появились баду — буквально, люди Бадийа, теперь известные, как бедуины. Когда большинство людей думает о пустынях, они представляют себе бесконечно катящиеся, подобно морским волнам, песчаные дюны. Но Сирийская пустыня — нечто совершенно иное: на самом деле песка там очень немного. Это скорее пустынная, засушливая пустошь, в основном скалистая или глинистая, изобилующая низкими холмами и встречающимися тут и там высокими плато, изредка пересекаемая вади [4] с крутыми берегами. Хотя здесь нет почти никаких деревьев, почва плодородна, поддерживая редкую растительность пустыни и, после дождей часто возделывается бедуинами.

4

Вади — арабское название сухих русел рек или речных долин (прим. перев).

На пути к иракской границе мы проезжали Азрак, когда-то прекрасный пальмовый оазис, раскинувшийся вокруг серебристого озера, где находилась древняя римская крепость, служившая базой Т.Е. Лоуренсу во время его пустынных кампаний 1917-18 годов. Она все еще стоит там, почти потерявшись среди шлакоблочной застройки. Это краткое посещение напомнило мне о длительном опыте, обретенном Британией в ходе борьбы в этой пустыне. Лоуренс лично написал всестороннее руководство о том, как вести здесь боевые действия, "Семь Столпов Мудрости" (Seven Pillars of Wisdom), в котором обрисовывает, какие экстремальные условия обычны для этой пустыни зимой. "Ничто в Аравии не пронизывает сильнее, чем северный ветер", писал Лоуренс. "Он продувал нашу одежду, как будто у нас ее вовсе не было, сводя наши пальцы и превращая их в когти". Описывая, как он должен был развести костры под животами верблюдов, чтобы восстановить их силы на обжигающем холоде, Лоуренс также говорил, что иногда ему приходилось таскать своих бедуинских солдат за волосы, чтобы они не впадали в приносимое гипотермией оцепенение. "Власть зимы гнала командиров и мужчин в поселения", писал он. "Дважды я пытал счастья на заснеженном плато… но жизнь там была нестерпимой. В течение дня все немного оттаивало, но ночью замерзало опять. Ветер сек открытую кожу; пальцы теряли силу и чувствительность; щеки дрожали как сухие листья, когда же дрожь прекращалась, мускулы сводила мучительная боль…" Семьдесят лет спустя, Макнаб повторил Лоуренса, написав, "Я и раньше знал, что такое холод, в Арктике, но не испытывал ничего подобного этому. Как будто вы лежите в морозильной камере, чувствуя, как тепло тела медленно утекает". Хотя Макнаб говорит, что зима 1991 года, была в том регионе самой холодной за тридцать лет, в западной пустыне зимние температуры, опускающиеся ¬ниже нуля, обычное явление. Известен случай, когда температура достигла невероятного значения в минус четырнадцать градусов Цельсия. Принимая во внимание, что двое из группы, как сообщалось, умерли от гипотермии, мне казалось, что опыт Лоуренса, возможно, доказал ценность изучения опыта предшественников.

Хотя основание SAS приписывают Дэвиду Стирлингу, принципы, по которым действует Полк, были разработаны Лоуренсом во время Арабской кампании 1916-17 года против Оттоманской Турции. Для турок в Аравии была жизненно важна железнодорожная линия Хиджаз, которая после окончания строительства в 1908, соединила находящиеся там гарнизоны с внешним миром. Но железная дорога проходила через 800 миль пустыни, по которой бедуины могли приходить и уходить, как им вздумается. Лоуренс видел, что путь к победе для иррегулярных бойцов состоял не в том, чтобы противостоять превосходящим силам, а в нанесении врагу ударов небольшими, мобильными группами по его самых уязвимым местам — мостам, локомотивам, водокачкам — и исчезновении в пустыне, где турки не могли их преследовать. Он открыл силу пустыни. Именно эту стратегию принял Дэвид Стирлинг, когда в 1941 году сформировал в Северной Африке Отряд "Л" Бригады Специальной Авиационной Службы (L Detachment, Special Air Service Brigade). Однако когда его изначальная идея заброски подготовленных диверсантов с помощью парашютов провалилась, он обратился к истинным экспертам по действиям в пустыне, Пустынной Группе Дальнего Действия (Long Range Desert Group — LRDG), в совершенстве владевшей способами ориентирования и передвижения по пустыне на автомобилях. Имея LRDG в качестве транспортного и навигационного обеспечения, патрули SAS могли наносить удары по вражеским аэродромам и складам, и снова исчезать пустыне, как делал это Лоуренс на своих верблюдах. Боевое партнерство между LRDG и SAS имело блестящий успех, и привело к тому, что они уничтожили больше немецких самолетов на земле, чем RAF в воздухе. Ключом к силе пустыни, не важно, на верблюде или автомобиле, была подвижность. После неудачи первой парашютной выброски командир LRDG, Гай Прендерхаст, сказал Стирлингу: "Оказавшись на земле, группа людей, перемещающихся по пустыне пешком, не сможет уйти далеко". SAS гордится своей историей и традициями, однако, кажется, в деле с Браво Два Ноль о некоторых фундаментальных принципах просто забыли.