Правда о Портъ-Артуре Часть I
Шрифт:
Были мгновенія, когда зреніе и слухъ переставали реагировать.
Все силы неба не могли бы, кажется, бросить на землю столько оглушающей, сокрушительной силы, сколько человекъ земли, защищаясь, бросалъ въ лицо врагу.
Во всемъ этомъ безпрерывномъ, въ теченіе почти 2-хъ часовъ грохоте орудій, которымъ аккомпанировала резкая дробь пулеметовъ, рокотъ ружейныхъ залповъ, трескъ малокалиберной артиллеріи, было что-то внушительно-страшное, неотразимое,- стихійное.
Не милосердное небо, а, кажется, все силы ада ринулись съ суши, изъ недръ горъ въ
Самъ адмиралъ Макаровъ, съ блестящей плеядой своихъ товарищей-соратниковъ, сотни русскихъ людей, нашедшихъ безвременную могилу въ холодныхъ глубинахъ океана,- были немыми свидетелями, какую тризну правилъ Артуръ по "Петропавловску" и по немъ, теперь уже легендарномъ витязе земли русской.
Вдругъ, среди этого ада, взвились подъ Золотой горой последовательно три ракеты и, разорвавшись въ вышине на массу яркихъ звездъ, осветили проходъ и прилегающую къ нему часть внешняго рейда.
Батареи притихли. Только эхо катилось туда, вдаль, въ горы.
При ослепительномъ свете ракетъ развернулась грозная картина.
На темномъ фоне морского прибоя, у самаго почти прохода,- тонущіе брандеры.
На нихъ въ ужасе мечущіеся люди, карабкающіеся на мачты, трубы…
Вдали, на S.O., надвигались новые брандеры…
Все, все стихло.
Не у одного замерло сердце.
Это было затишье отверстой могилы.
Ужасное затишье.
Вся крепость, притаившись на несколько мгновеній, сразу ожила.
Вся сила, вся гроза обрушилась опять на проходъ, куда полнымъ ходомъ неслись брандеры, ярко освещенные лучами прожекторовъ.
Снаряды огненнымъ дождемъ лились въ море.
Герои долга, надеявшіеся, что мы все еще спимъ, погружались въ холодную могилу.
Непріятельскій флотъ какъ бы застылъ, словно въ испуге, держится тамъ вдали, на темномъ горизонте, тревожно поводя лучами боевыхъ фонарей, силясь разобрать, что творится у твердынь Артура.
Напрасно! Проходъ свободенъ и чистъ.
Изъ 12 брандеровъ – 10 не существуетъ. Погибли безвозвратно, а съ ними два миноносца.
Усиливающаяся на внешнемъ рейде зыбь омываетъ ихъ трубы и мачты.
Заходилъ по морю утренній туманъ. Въ немъ зарыскали японскіе миноносцы.
Напрасныя надежды: проходъ свободенъ и чистъ! Свыше полмилліона іенъ и сотни жизней погибли безследно, укрепивъ насъ въ сознаніи, что и мы, при желаніи и уменіи, можемъ быть грозны и опасны.
Луна бледнеетъ. Загорелась денница. Заалелъ востокъ, а люди еще не устали, они продолжали свой кровавый споръ.
Но, наконецъ, и они утомились.
Бой заметно стихаетъ.
Выстрелы все реже и реже.
Шумятъ лишь кинжальныя батареи, та-та-такуютъ пулеметы и трещитъ частая дробь ружейныхъ выстреловъ по уходящимъ шлюпкамъ.
По внешнему рейду, гонимые волной плывутъ трупы, одетые, обнаженные, нетронутые и изувеченные, шапки, обломки, снасти, карты…
На рейде сильная зыбь. По всемъ направленіямъ борются съ волной катера –
На мачтахъ и трубахъ различаются группы японцевъ…
Прошла страшная ночь, кончился бой – утро сменилъ день.
Съ "Отважнаго" отчалилъ катеръ съ главнокомандующимъ. Команда, награжденная георгіевскими крестами, не чувствуя усталости, провожаетъ его раскатистымъ "ура".
Быстро несется катеръ къ "Гиляку". Несмотря на сильное волненіе, катеръ, управляемой умелой рукой кормчаго, лихо присталъ къ трапу. Генералъ-адъютантъ Алексеевъ, быстро поднявшись на палубу, загроможденную гильзами унитарныхъ патроновъ скорострельной артиллеріи, горячо благодаритъ контръ-адмирала Лощинскаго, командира Стронскаго, гг. офицеровъ и награждаетъ молодцовъ-матросовъ за блестящее дело.
Тотъ же катеръ, при крикахъ восторженнаго "ура", подхваченнаго всеми судами эскадры обойдя все затонувшіе брандеры летитъ на "Севастополь", тамъ ждутъ Наместника дела и возможность порадовать Царя радостной депешей.
Итакъ, невероятная по своей смелости и грандіозности задуманнаго плана попытка открыто, передъ лицомъ всего береговаго фронта, заградить входъ въ гавань не удалась исключительно благодаря бдительности сторожевыхъ судовъ и разумно организованной минной обороны.
Я беру на себя смелость открыто утверждать, что вся честь удачнаго отбитія брандеровъ, а, следовательно, освобожденіе всей нашей эскадры отъ позорной участи полной бездеятельности, когда японцы готовили высадку на Ляодунъ, ложится всецело на отрядъ судовъ минной обороны Артура, съ контръ-адмираломъ Лощинскимъ во главе.
Читатель вообще, а артурецъ въ особенности, настойчиво потребуетъ доказательствъ.
Безпристрастные очевидцы должны помнить, что:
1) Когда показался первый брандеръ, месяцъ былъ полный и почти въ зените. Это условіе сильно препятствовало продуктивности огня береговыхъ батарей.
2) Первый брандеръ былъ замеченъ показавшимся на SO отъ Золотой торы. Остальные въ разныхъ пунктахъ указаннаго направленія открывались постепенно, стремительно несясь въ проходъ.
3) Первыми заметившими брандеръ были сторожевыя суда, которыя немедленно и открыли по нимъ беглый огонь, преимущественно изъ орудій 75 м/м калибра. Снарядовъ въ теченіе 3-хъ часовъ было выпущено свыше 2,000.
3) Брандеры, головокружительно стремясь прямо въ проходъ, для большинства батарей были неуязвимы, такъ какъ очутились въ мертвомъ пространстве. Утренній осмотръ свидетельствовалъ, что брандеры пострадали, главнымъ образомъ, отъ орудій мелкаго калибра. "Отважный", имея одну 10-дюймовую пушку устарелаго типа, хотя и стрелялъ, но стрелялъ редко, такъ какъ на заряженіе этого орудія требовалось отъ 5 до 6 минутъ.