Правда во лжи

МакДональд Жан

Джаред повернул машину в сторону от дороги. Он выключил двигатель и повернулся ко мне.

— Маккензи, мы должны поговорить.

Я повернулась на сиденье так, чтобы видеть его лицо:

— Я знаю. Позволь мне всё объяснить, пожалуйста.

Джаред прижал палец к моим губам. Ощущение холода мигом развеялось. Он глубоко вдохнул.

— Нет. Я должен сказать это первым.

И кивнул головой, убирая палец с моих губ.

— Это не так-то легко сделать, рассказать тебе всё, но я просто обязан сказать тебе это, — Джаред остановился, пропуская пальцы сквозь свои растрёпанные волосы.

Его печальные глаза встретились с моими, он глубоко вздохнул. Моё сердце испуганно забилось. — Маккензи, я люблю тебя. Я чувствую это долгое время, но ты была с Нейтом, и я уважал это. Мои чувства никогда не перейдут в действие, но после некоторых вещей от Нейта я хочу дать тебе мир и время, чтобы исцелиться. Но, когда я начал говорить о своих чувствах, ты напряглась. Я для тебя просто друг. Откуда ни возьмись появился Дрю, и я держал свои чувства при себе, потому что ты была счастлива с ним. Но я счастлив просто видеть тебя. Даже просто видеть.

Это прозвучало полнейшей неожиданностью для меня. В течение двенадцати часов сразу двое важнейших мужчин в моей жизни признались мне в любви. Вот это рекорд... Особенно для меня.

Он уставился куда-то вдаль, обхватив своими пальцами руль.

— После того, что я увидел сегодня утром, я уверен, не имеет значения, признался бы я в большем четыре месяца назад или прошлой ночью. Мы никогда не будем больше, чем друзьями.

— Джаред, пожалуйста, — затаив дыхание, взмолилась я.

— Маккензи, он любит тебя. Он любит тебя как я, и тот факт, что ты всё же любишь его, просто делает происходящее между тобой и Дрю правильным. Глубоко в душе я уверен, что просто нравлюсь тебе. Выслушав Оливию, я попробовал рационализировать вещи. И было бы неправильно пытаться удерживать что-то, не принадлежавшее тебе. Я не могу потерять такого друга. Я не хочу утратить твоей дружбы. Это очень ценно для меня, но я не встану на пути такой любви. Я просто хочу для тебя счастья, и, увидев тебя с ним этим утром, я понял, что тебе бесконечно повезло.

Я протянула руку и нежно коснулась лица Джареда. Сверкающая капля стекала по его щеке.

— Что я сделала в своей жизни, что заслужила кое-кого вроде тебя? — прошептала я, склоняясь через подлокотник, и целую слезинку на его щеке.

— И почему ты так потрясающа, не скажешь? — пробормотал он.

Я обхватила его лицо руками, нежно поворачивая к себе. Целоваться с ним было не одним и тем же, как целоваться с Дрю. Не было огня, не было страсти, но было море нежности, что мне пришлось по вкусу.

Губы Джареда были мягкими и солёными от слёз. Он прикрыл глаза, наслаждаясь единственным моментом, и я знала, что он весь отдался поцелую, даже если не хватало страсти и блеска. Когда я отодвинулась, мужчина прижал пальцы к своим губам.

— Джаред, я пытаюсь любить тебя, но ты прав, я не люблю как надо. Я хочу тебе пожелать найти своё счастье в этом мире. Какая-то женщина ожидает сейчас, что ты придёшь и отыщешь её, и когда это случиться, знай, я буду очень завидовать ей.

Джаред смущённо отмахнулся:

— О, ну, прекрати сейчас же.

Я засмеялась, потрепав его по щеке:

— Серьёзно. Ты горячий малый, и, парень, ты получил навыки в поцелуйном отделе.

Самоуверенная

ухмылка заиграла на губах Джареда:

— Девушка, не знаю, о каких навыках вы тут болтаете.

Я откинула голову на подголовник.

— Сохрани это для Мисс Той Самой.

Джаред завёл машину и вырулил обратно на шоссе.

— Ну, ладно, узнав вас теперь, недоумеваю, почему вы достались хитроумному мистеру Вэйзу?

Я откинулась на сиденье, предвкушая маленькую месть:

— Лив только часть правды рассказала этим утром. Дрю порвал с ней несколько недель назад.

— Да ты удивляешь меня! — воскликнул Джаред. — Вау! Что за мода так вертеть ситуацией.

— Джаред, прошлой ночью Дрю рассказал мне о своей любви.

Губы Джареда сжались.

— Наконец-то, нашел время признаться. Я счастлив за тебя, Маккензи. Я очень рад.

— Спасибо, Джаред.

Мы доехали до моей квартиры, шутя и смеясь. Мой лучший друг снова вернулся ко мне. Все странности, что я ощущала рядом с ним в последние несколько дней, рассеялись.

— Могу ли я быть мухой на стене, когда ты и Дрю... Вау! Вот это тачка! — Джаред указывал на чёрную «Ауди С5», припаркованную напротив моего дома.

Я взглянула на машину, едва не награждая её другим именем.

— Да, ладно. Всё нормально. Я уверена, эта штучка принадлежит какому-нибудь хлыщу, что пытается компенсировать себе отсутствие чего-либо.

Рукой я нащупывала дверную ручку, а глазами пожирала маленький спортивный автомобильчик. Вся моя жизнь изменится после этой ночи. Чем я заслужила всё это, я не знала, но в одном была твердо уверена — я счастлива.

— Ты в порядке?

Наклонив голову, я обернулась к Джареду, тепло улыбаясь:

— Я в порядке. Я более чем в порядке.

— Вот это я и рад услышать, — успокаивал он меня.

— Спасибо тебе ещё раз, Джаред, — я наклонилась и нежно поцеловала его в щёку. — Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — прошептал он.

— Ну, а теперь тащи свою тощую задницу домой и дай некоторым отдохнуть. Мы увидимся завтра в школе, — я вышла из машины.

Джаред искренне засмеялся:

— Увидимся позже.

— Увидимся, — воскликнула я, закрывая за собой дверцу машины.

Утро выдалось мрачным. Солнце едва показалось, и тяжёлые тучи повисли над головой. Я подошла к двери, которая вибрировала от грохота двигателя машины Джареда, отъезжающего от моего дома.

— А вот и Микки, — Дрю появился из темноты.

Ключи выпали из пальцев от того, что я подпрыгнула, услышав его голос:

— Боже, Энди! Ты здесь! Пытаешься довести меня до сердечного приступа.

Он наклонился, поднял ключи, и открыл дверь.

— Прости меня. Я не хотел тебя напугать. Подумал, что, увидев мою машину, ты подумаешь, что я внутри.

Я окинула взглядом парковку. «Рандж Ровера» не было и в помине.

— Хмм... Наверное, я не заметила... — Я пожала плечами и последовала за ним в квартиру. — Как давно ты приехал?

Он закрыл дверь за нами:

— Час или около того...

— Ты не смог отправить мне сообщение? — я бросила свою сумку около двери. Дома было очень темно. Только свет несуществующего солнца едва пробивался сквозь жалюзи.