Правдивые истории сивой кобылы
Шрифт:
Недолго нас покойницы тревожат.
Кто к нам идет?
Он вышел на балкон. Белые ночи кружили над городом. Прилетела фраза. Уж полночь близится, а вечера все нет.
Он стал разглядывать проходящих внизу людей. Женщин было, как всегда, больше. Или он не замечал мужчин? От нечего делать он решил оценивать каждую: с какой бы из них он захотел встретиться? Потом усложнил задание - и стал определять семейное положение, профессию, куда и откуда идет.
Вот спешит блондинка. Но химическая. Сверху это особенно
А вот дама неопределенных лет, пола и профессии. Не то читающая, не то пишущая. Женщина-писатель - это не женщина и не писатель.
А вот совсем молоденькая. Поросенок в юбочке. Что с ней будет через несколько лет?
С молодыми вообще трудно. Мало того, что ничего не умеют, так еще уговаривать сколько. А пока уговоришь, все силы растеряешь. И уже ничего не надо.
Он поплыл на крыльях воспоминаний...
Вдруг звякнула штора за балконной дверью. Значит, открылась дверь на лестницу. Он ее, кажется, и не закрывал: на случай - если не услышит звонок.
Шагнул в комнату и в ту же минуту услышал из прихожей низкий, но красивый женский голос:
– Живые есть?
И тут возникла она. Он ее и не узнал поначалу. Во всяком случае, ему показалось, что не узнал. Хотя лицо было знакомо.
Высокая дама в легкой юбке цвета фиолет и таком же, но темней пиджаке. Синяя шляпка. Темные кудри до плеч. Большие вишневые губы растянулись в уверенную улыбку:
– Вот как вы меня встречаете!
– Я вас встречал, - тоже улыбаясь, сказал он.
– Я вас встречал, чего же боле!
– сказала она, продолжая улыбаться.
– Я вас с балкона высматривал.
– Вы ожидали, что я прилечу прямо на балкон? А я взяла и нарушила ваши правила: вошла через дверь. А это - вам!
И она протянула ему влажный букет алых роз.
– Их столько, сколько вам лет. Я вас не оскорбляю тем, что называю на "вы"?
Он поставил розы в прозрачную вазу.
– В какое из этих кресел может сесть дама?
– спросила она.
– Только - в то, где сидит мужчина.
Она села, раскинув руки и платье по всему креслу, и замерла, уставившись на него, как на фотографа.
Его взгляд тут же попал в паутину ее чулка.
– Вы один?
– спросила она.
– Да. Я всегда был один. Даже когда был женат.
– Вы не были счастливы с женой?
– Были. Но только до свадьбы.
– Да, после свадьбы женщина становится хуже.
– Нет. Не женщина после свадьбы становится хуже, а требования к ней становятся выше.
– Как она готовила?
– Плохо. Но зато разрешала это не есть.
– Вы ее обманывали?
– Да, обманывал без конца.
– А по-моему, вы завели меня в дебри метафизики.
Да, подумал он, разговор становится слишком серьезным. Надо выбираться на лужайку радости. Смех быстрей прокладывает путь к женщине, чем слезы. А он даже не знает, кто она.
– Хотите шампанского?
– Нет, - сказала она.
– Это изобретение французов. Оно плохо усваивается северным организмом. Не лучше ли красное вино? Оно добавляет в нашу кровь германий и уносит из нее столь вредный для нас стронций, - она потянулась к сумочке.
– Я позаботилась заранее.
– Знаете, что делать, если вы пролили красное вино на белую скатерть?
– Знаю, - сказала она.
– Надо начать есть черную икру. Это отвлечет внимание хозяйки от белой скатерти.
Сейчас она напоминала его жену. Своей самоуверенностью. И даже внешне. Он не любил женщин, напоминавших его жену. Когда он встречал таких женщин, у него просыпалась к жене любовь. Как и после очередной измены. После того, как он изменял жене, он любил ее сильней всего. А может, это была не любовь, а жалость? Впрочем, жалость - это разновидность любви. Есть два вида любви: любовь вверх и любовь вниз. Первая - восхищение. Вторая - жалость.
Думая об этом, он одновременно говорил с незнакомкой о другом.
– Вы похожи на мою жену, - сказал он.
– Вы всегда так знакомитесь с женщинами?
– сказала она.
После вина она преобразилась. Вино перешло в щеки. Волосы стали менее строгими. Она помолодела. Теперь ей на вид можно было дать не больше двадцати.
Ему захотелось прикоснуться к ней губами. Но она, предугадав его желание, сказала:
– Я приготовила вам сюрприз.
Он вздрогнул.
– Какой же?
– Я - ваша дочь.
Он отпрянул назад. Чудовищные секунды! Лавина картин и мыслей обрушилась на его. Мигом сложилась вся ее жизнь.
Она засмеялась.
– Ловко я вас провела! Хотела посмотреть на вашу реакцию. Какая же я ваша дочь, если я старше вас!
Он вгляделся. Действительно! Как он не заметил раньше! Крысиная проседь в черных проволочных волосах. Морщины у глаз и рта. Жилистые руки. Сиплый голос.
Ему стало холодно.
– Кто же вы?
– прошептал он.