Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста

Бирман Джон

Зачеркивание фамилий в журналах вызовов на допрос и регистрации личных вещей было найдено лишь у двух других заключенных на Лубянке и в Лефортово — у венгра Шандора Катоны, шофера венгерской миссии в Софии в 1944 г., который одно время сидел в одной камере с Лангфельдером, и армянско-итальянского священника-иезуита Аладжана-Атаджани.

В регистрационных журналах Лубянки и Лефортово не найдено никаких зачеркнутых мест, которые относятся к периоду после июля 1947 г. Они были изучены в оригинале. На основе найденных документов и журналов не удалось найти подтверждения данных о том, что Рауля Валленберга видели также в Бутырской тюрьме, и после июля 1947 г. — на Лубянке и в Лефортово. Однако, согласно имеющимся данным, значительная часть картотеки Бутырки, относящейся к 40-м и 50-м годам, уничтожена.

На основе доступных теперь документов о пребывании Рауля

Валленберга в тюрьме можно сказать следующее.

Согласно найденной регистрационной карточке, Рауль Валленберг поступил в Лубянскую тюрьму 6 февраля 1945 г. Как сообщается, карточка была найдена в подвале КГБ в 1989 г. среди принадлежавших Раулю Валленбергу вещей, т.е. не в картотеке архива. Его зарегистрировали в качестве военнопленного, а датой ареста обозначено 19 января. На карточке в строчке, обозначающей род занятий, есть запись «дипломатии, надсмотр» и затем номер его паспорта. Этот термин трудно толковать; слово «надсмотрщик» не может иметь своего обычного смысла в данной связи. По мнению тех, кто прежде работал в КГБ, приемлемое толкование могло бы быть таким: тот, кто написал это на карточке, стремился обозначить Рауля Валленберга как дипломатического наблюдателя из-за ограниченности по времени его дипломатического задания. По сообщению сокамерника Яна Лойды, ведущий допрос однажды сказал ему, что Рауль Валленберг не являлся дипломатом. У Рёдля, который был адъютантом посла Германии в Бухаресте, была сделана запись «дипломат, работник».

Лангфельдер поступил в тюрьму в тот же день, что и Рауль Валленберг, поскольку именно в этот день имеется запись о поступлении его чемодана. Его регистрационная карточка не была найдена.

Во время первого пребывания в Лубянской тюрьме (сначала в камере 121 вместе с Густавом Рихтером и Отто Шлиттером, он же Шойер, затем в камере 123 вместе с Яном Лойдой и Вилли Рёдлем) Рауля Валленберга допрашивали дважды. В первый раз это был типичный ночной допрос продолжительностью три с половиной часа, с 1 час. 05 мин. до 4 час. 35 мин. 8 февраля, т.е. через два дня после поступления. Фамилия ведущего допрос — Сверчук (умер). На следующую ночь Лангфельдера допрашивал в течение примерно двух часов, с 1 час. 30 мин. до 3 час. 40 мин., Кузьмишин, начальник подразделения отдела Карташова.

Он провел также следующий допрос Рауля Валленберга, однако лишь 28 апреля. Этот допрос был намного короче и продолжался с 15 час. 35 мин. до 17 час. 00 мин. 29 мая Рауль Валленберг был переведен с Лубянки в Лефортовскую тюрьму, в камеру 203, вместе с Рёдлем.

В эту же камеру Лангфельдер был переведен 18 марта на более короткий срок. 20 марта зарегистрирована расписка о большом количестве личных вещей, принадлежавших Лангфельдеру.

Второй его допрос был проведен в Лефортово 10 апреля 1945 г. с 14 час. до 15 час. (ведущий допрос Ендовицкий умер). Еще два коротких допроса были проведены в 1945 г., 16 августа с 15 час. 00 мин. до 15 час. 45 мин. и 15 декабря с 14 час. 30 мин. до 15 час. 00 мин. Ведущие допрос различны: соответственно Бубнов и Ливчак. Бубнов утверждает, что не помнит Лангфельдера, и это может быть правдой. Речь идет о коротком допросе, который мог быть проведен по просьбе Лангфельдера для выражения пожелания или подачи жалобы. Ведущие допрос обычно вели очень большое число дел.

Здесь можно добавить, что швейцарские дипломаты Феллер и Майер, которых привезли в Москву 4 марта, были вызваны на первый допрос в тот же самый день. Второй допрос Феллера происходит 23 марта, третий — 10 апреля. Четвертый и последний допрос проведен лишь в январе 1946 г., непосредственно перед освобождением их обоих.

В течение всего 1946 г. оба заключенных находились в Лефортово и были на допросах дважды, причем один раз частично вместе. Лангфельдера допрашивал Вейндорф 3 июля с 14 час. 50 мин. до 15 час. 35 мин., Валленберга, согласно записи в журнале допросов, допрашивал Копелянский 17 июля в течение двух с половиной часов, с 10 час. 30 мин. до 13 час. 00 мин. До этого Рауля Валленберга не допрашивали в течение 15 месяцев. В последние 40 минут этого допроса к ним присоединился Лангфельдер, и это было необычно. Копелянский провел новый допрос Рауля Валленберга 30 августа с 10 час. 40 мин. до 12 час. 20 мин.

Копелянский отрицает, что он допрашивал Рауля Валленберга. Он считает, что высокопоставленный сотрудник, вероятно Абакумов, записал его фамилию в журнал допросов, но, по существу, провел допрос сам. Однако в таком случае Абакумов должен был использовать переводчика, и в органах госбезопасности было единое мнение, что лучшим переводчиком с

немецкого языка являлся Копелянский (подробнее об этом ниже).

Согласно записке Карташова, вероятно, от 24 февраля 1947 г. начальникам Лубянской и Лефортовской тюрем, Рауль Валленберг и Вилли Рёдль должны быть переведены из камеры 203 в Лефортово в камеру 7 на Лубянке. Судя по регистрационному журналу, Рёдля перевели 26 февраля, а для Рауля Валленберга записан перевод в тот же день, но его фамилия зачеркнута. Произошло что-то, что отложило его перевод, и новая запись показывает, что это было сделано лишь 1 марта 1947 г. Неясно, был ли он переведен все же в камеру 7, но никакого контрприказа не нашли. Согласно другому регистрационному журналу, личные вещи Валленберга были получены на Лубянке 2 марта (эта запись была уничтожена механическим способом, поэтому удалось восстановить лишь инициалы имени Валленберга). Последний зарегистрированный допрос Рауля Валленберга был проведен Кузьмишиным 11 марта 1947 г. с 14 час. 15 мин. до 16 час. 00 мин.

Лангфельдер проделал тот же путь (вновь на Лубянку) лишь 23 июля.

При этом следует сделать оговорку, что допросы/беседы с участием Рауля Валленберга могли проводиться чаще, чем это записано в журналах допросов. С другой стороны, сокамерники подтвердили, что его допрашивали редко.

УСТНЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ

Заявления лиц, вернувшихся из советского заключения

Немецкие и другие военнопленные уже в 50-х годах дали интересную информацию о пребывании в тюрьме. Для подробного отчета об этом можно обратиться к Белой книге 1957 г. Здесь приведены резюме.

Густав Рихтер: В начале февраля 1945 г. Рауль Валленберг написал заявление на немецком языке, которое было направлено начальнику тюрьмы и в котором он протестовал против обращения и своего ареста. Рауль Валленберг также потребовал, чтобы он как шведский гражданин и дипломат мог вступить в контакт со шведским посольством в Москве. Письменное заявление было передано дежурному надзирателю на первом этаже Лубянской тюрьмы.

Хайнц Гельмут фон Хинкельдей: Как шведский дипломат Рауль Валленберг неоднократно очень энергично протестовал против своего ареста. В качестве представителя нейтрального государства он, видимо, требовал, чтобы его связали с представителем шведской миссии в Москве. На допросе он якобы отказался отвечать, ссылаясь на то, что он дипломат.

Эрнст Людвиг Валленштейн: На рубеже 1945-го и 1946 гг. Рауль Валленберг принял решение написать заявление с протестом, но он не был полностью уверен в том, кому его следовало направлять. Путем перестукивания Валленштейн и Рауль Валленберг решили, что целесообразнее всего направить заявление лично Сталину на французском языке. Заявление было написано и отправлено через охранника (по собственному опыту Валленштейн знал, что подобные заявления обычно передаются по адресу).

Вилли Бергеман: Рауль Валленберг неоднократно требовал (в Лефортово) у уполномоченного ответа о своей судьбе. При этом, в частности, его обнадежили в связи с конференцией [97] , которая должна была состояться в Москве в марте 1947 г. и на которой должна была решаться судьба пленных.

Бернхард Ренсингхофф: В заявлении, написанном на французском языке, Рауль Валленберг ссылался на свой дипломатический статус и просил, чтобы его допросили. Летом 1946 г. он направил это заявление Сталину с требованием, чтобы ему предоставили возможность войти в контакт со шведским посольством в Москве.

97

Вероятно, ведущий допрос здесь имел в виду конференцию союзников по вопросам военнопленных и возмещения военного ущерба в Париже в 1946 г., которая привела в феврале 1947 г. к заключению мирных договоров с Финляндией, Венгрией, Румынией и Болгарией. После этого речь шла о решении практических вопросов в области репатриации людей и обращения с военнопленными, которые должны были рассматриваться на конференции в Москве в марте 1947 г. В связи с этим некоторые военнопленные были отпущены на свободу как в индивидуальном порядке, так и крупными группами. Вероятно, именно этот процесс Рауль Валленберг описал как «конференцию по военнопленным».