Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста
Шрифт:
Условия сводились к следующему:
(1) он будет пользоваться теми методами, которые сочтет уместными, в том числе подкупом;
(2) при необходимости личных консультаций с МИДом он оставляет за собой право вернуться в Стокгольм, обходя длительную процедуру получения на то формального разрешения;
(3) если финансовые ресурсы, находящиеся в его распоряжении, окажутся недостаточными, в Швеции будет развернута пропагандистская кампания по сбору необходимых средств;
(4) он должен обладать адекватным дипломатическим статусом первого секретаря дипломатической миссии с жалованьем в 2000 крон в месяц;
(5) он оставляет за собой право вступать
(6) он должен иметь право обращаться непосредственно к премьер-министру или любому другому члену венгерского правительства, не испрашивая на то разрешения шведского посла, своего непосредственного начальника;
(7) он будет обладать правом посылать донесения в Стокгольм дипкурьером, не прибегая к обычным каналам;
(8) он сможет официально добиваться приема у регента Хорти с просьбами о заступничестве за евреев;
(9) он будет уполномочен предоставлять убежище в помещениях миссии лицам, имеющим выданные им шведские паспорта.
Требования Валленберга настолько расходились с общепринятой дипломатической практикой, что дело рассматривалось по восходящей многими должностными лицами вплоть до премьер-министра, который консультировался по этому поводу с королем. Затем по той же служебной лестнице, но уже в обратном порядке, дело спустили вниз и Валленбергу сообщили, что его условия будут приняты. К концу июня он был на должность назначен. На этот раз шведы решили, что в случае отказа в визе они ответят венграм отказом принять их нового поверенного в делах. Но никаких трудностей не возникло.
Поддерживая официальную версию, будто назначение Валленберга было исключительно шведским делом, к которому ни он, ни Ольсен никакого отношения не имели, Джонсон сообщал о нем в Государственный департамент США: «Мы с Ольсеном считаем, что Управлению по делам военных беженцев следует рассмотреть средства и методы осуществления данного мероприятия, предпринятого правительством Швеции, особенно в части его финансовой поддержки».
В телеграмме, направленной в Государственный департамент через несколько дней, Джонсон сообщал: «Мы подчеркиваем, что шведское Министерство иностранных дел, сделав настоящее назначение, считает, что оно тем самым в полной мере сотрудничает с американским правительством, предоставляя со своей стороны все возможные средства для осуществления американской программы. Маловероятно, однако, что оно снабдит новоназначенного атташе сколь-либо конкретной программой действий, дав ему вместо этого только самые общие указания, недостаточно специфические для своевременного и эффективного контроля ситуации по мере развития ее в Венгрии.
Сам новоназначенный атташе, Рауль Валленберг, считает, что в действительности он выполняет гуманитарную миссию от лица Управления по делам военных беженцев. Соответственно, он хотел бы получить более подробные директивы относительно действий, которые уполномочен выполнить, и гарантий их финансовой поддержки, необходимой для эффективного использования возможностей, которые он будет иметь на месте».
Джонсон добавляет, что Валленберг произвел на него и на Ольсена весьма благоприятное впечатление, и он настоятельно рекомендует, чтобы «соответствующие директивы были направлены ему как можно скорее».
В ответе, датированном 7 июля (к этому времени Валленберг уже выехал в Будапешт), государственный секретарь Хэлл очертил в некоторых подробностях «общий подход», которого следовало придерживаться Валленбергу.
«Поскольку деньги и соображения о послевоенном будущем могут являться достаточной мотивацией действий, осложняющих и замедляющих проведение репрессивных мер, а также в равной мере могут способствовать побегу и укрытию преследуемых, следует рассчитать количественную и
Иными словами, подкуп. Валленберг об этом уже подумал. Хэлл продолжает:
«В оправданных случаях считаем возможными помещение денег на банковские счета в нейтральных странах с их востребованием после войны или же выдачу денег наличными в местной валюте в настоящее время… Связанные же с финансовыми договоренностями существенного характера или с соображениями относительно перспектив послевоенного будущего конкретные предложения должны поступать в управление для их финансового одобрения, которое потребует гарантий эффективности и надежности… Для обеспечения менее существенных расчетов в распоряжение Ольсена будет предоставлен фонд в 50 000 долларов, который, в добавление к уже у него имеющемуся, может быть использован по его собственному усмотрению».
Далее в телеграмме Хэлл предлагает решать проблему на различных уровнях — высшем и среднем уровнях должностных лиц, неофициальном, в центральных и местных учреждениях, — при этом он перечисляет организации и лица, которые могли бы быть Валленбергу полезны. Валленбергу также рекомендовалось взять с собой экземпляр текста заявления Рузвельта с предостережением относительно продолжения преследований евреев, а также тексты аналогичного заявления американского Комитета палаты представителей по иностранным делам и буллы с громогласным осуждением действий нацистов нью-йоркским католическим кардиналом Спеллманом.
«Он может, — сообщает Хэлл, — в удобных для этого случаях знакомить с ними отдельных должностных лиц, убеждая последних, как человек, только что приехавший с неподвластной Германии территории, в безоговорочной решимости американских властей сделать все возможное, чтобы разделяющие вину за преследования были наказаны. В то же время, в случае оказания помощи, он вправе обещать им большее снисхождение, чем то, которое они до сих пор заслуживали».
В сообщении Хэлла особо оговаривается, что Валленберг «не в праве ни действовать от лица управления, ни ссылаться на него в своих действиях». В то же время он может свободно сообщаться в Стокгольме с Ольсеном, «предлагая ему конкретные меры, которые могли бы облегчить участь евреев в Венгрии».
Наконец, уладив все оставшиеся мелкие проблемы и получив личное одобрение своего назначения со стороны короля Густава, Валленберг приготовился к отбытию в Будапешт. Предварительно он провел два дня в МИДе, где просмотрел все последние полученные из шведской миссии сообщения. От прочитанного кровь стыла в жилах — действовать следовало немедленно. Как позже заявил Валленберг Лауеру: «Я могу оставаться в Швеции не дольше чем до начала июля. Каждый день стоит жизни многим. Мне нужно быть готовым к отъезду как можно скорее».
Сообщения, поступавшие в эти дни из Будапешта, обобщаются в телеграмме от 1 июля, направленной послом Джонсоном секретарю Хэллу:
«Только что полученная из Будапешта информация, касающаяся обращения с евреями, настолько ужасна, что в нее невозможно поверить и для описания ее нет подходящих слов. Из общего числа венгерских евреев осталось менее 400 000, в большинстве своем из Будапешта. Другие, численностью более 600 000 [15] (и это заниженная оценка), к настоящему времени либо увезены в Германию с неизвестным местом назначения, либо убиты. По отдельным сведениям, сейчас происходит массовое убийство евреев немцами, их перевозят за границу Венгрии в Польшу в какое-то место, где расположено учреждение, в котором для убийства людей используется газ».
15
Оценка оказалась завышенной.