Праведники
Шрифт:
Незадолго до полуночи Уилл отдал Фрейлиху свою ермолку и вернулся во внешний мир. Тиша покинула Краун-Хайтс вместе с ним, но затем их при разошлись.
— Я позвоню в полицию. Сдамся. Глупо прятаться, — заявила Тиша. — В конце концов, мы уже сделали все, что могли сделать.
— И что ты им скажешь?
— Скажу, что не включала телефон два дня, а когда включила, сразу узнала, что происходит. Пожелай мне удачи. И обещай, что будешь навещать в тюрьме.
— Ничего смешного.
— Я знаю. Но ведь его действительно нашли в моей квартире. И его действительно убили. Готова поспорить, что не далее чем
— Это я виноват. Я впутал тебя во все это.
— Нет, Уилл. Ты обратился ко мне за помощью. Я могла отказаться. Но я согласилась и отдавала себе отчет в том, какие могут быть последствия.
— Ты отдавала себе отчет в том, что дело может закончиться для тебя обвинением в убийстве?
— Не цепляйся к словам.
На прощание Уилл попытался чмокнуть Тишу в щеку. По-дружески. Она отшатнулась от него как от прокаженного. Ну конечно… Това Шайя не могла допустить, чтобы ее коснулся чужой мужчина. Не говоря уж о поцелуе…
…Уилл свернул на углу Монтгомери-авеню и Генри-стрит. За спиной у него остался небольшой треугольный скверик, стиснутый со всех сторон домами. Прямо перед ним высилась махина нужного дома. Он замер на месте. Свет в окнах.
Так, и что теперь? Покидая Краун-Хайтс, он не подумал о четком плане. Теперь пришла самая пора спланировать дальнейшие действия. Не может же он в самом деле стучаться среди ночи во все двери под предлогом того, что проводит опрос общественного мнения по заданию редакции… А тогда что же ему делать?
Так, ну для начала можно попытаться войти в дом. В вестибюле можно будет пробежаться глазами по почтовым ящикам и по крайней мере узнать имена жильцов. Затем он посмотрит, упоминаются ли они в Интернете. А потом… а потом он еще что-нибудь придумает.
На ловца и зверь бежит!
Уилл увидел, как кто-то вышел из подъезда. Он уже сделал было движение, чтобы попросить незнакомца придержать дверь, но в последнее мгновение удержался. Человек не вышел, а выбежал из дома. Было слишком темно, и он даже не сразу понял, мужчина это или женщина. Но вот тот вышел под свет уличного фонаря, и Уилл перестал дышать.
Больше всего его поразили глаза этого человека. Голубые, как у ангела. И словно источавшие небесный свет. Впрочем, узнай он его не по глазам, а по фигуре. Фигуре профессионального военного или спортсмена. Одет сейчас он был по-другому, неизменной осталась лишь бейсболка…
ГЛАВА 51
Понедельник, 12:13, Манхэттен
Прежде чем Уилл успел опомниться, человек в бейсболке быстро зашагал прочь от дома, из которого только что вышел. Повинуясь скорее инстинкту, нежели четкому плану, Уилл отправился вслед за ним. Ему приходилось идти очень осторожно. На улице никого не было, зато фонари горели довольно ярко, Уилл проклинал себя за то, что надел именно эти ботинки, которые стучали по мостовой, как бы тихо он ни старался ступать. В какой-то момент ему пришлось даже передвигаться идиотской походкой — на носках, невольно пародируя цаплю.
Человек в бейсболке явно спешил. Сейчас он стремительно удалялся от Уилла по Генри-стрит. Он не бежал, но шел так быстро, что за ним трудно было бы угнаться даже на велосипеде. Хорошо еще, что он
Лишь сейчас Уиллу бросилась в глаза его черная кожаная сумка, переброшенная через плечо. Человек в бейсболке придерживал ее рукой на ходу, как офицер придерживает шашку на параде. И вообще он походил на военного. Уилл удивился бы, если бы выяснилось, что этот человек не имеет никакого отношения ни к одной из армий мира.
Тот уже пересек Клинтон-авеню и Джефферсон-стрит. Куда он так несется? Может быть, его ждет машина? Но почему так далеко от того дома? А может, он торопится в метро? Уилл подумал об этом и вновь чертыхнулся про себя: за пять лет он так и не удосужился изучить Нью-Йорк настолько, чтобы безошибочно ориентироваться в городе по расположению станций подземки.
Человек в бейсболке вдруг притормозил и обернулся. Уилл мгновенно перешел на обычный шаг, дошел до ближайшей двери и нырнул в нее. Со стороны все выглядело довольно убедительно: он походил не на преследователя, а на припозднившегося обывателя, спешившего домой. Украдкой бросив взгляд на человека в бейсболке через неплотно закрытую дверь, Уилл с удовлетворением отметил про себя, что тот, по-видимому, ничего не заподозрил и продолжил движение в прежнем направлении.
Выждав для верности еще секунд десять, Уилл вышел из своего укрытия.
— Эшли! Где мой телефон?
Меньше всего на свете Уиллу хотелось сейчас, чтобы его кто-то увидел, но было поздно. Ему навстречу шли три девушки, заняв собой весь тротуар. Темнокожие. Уилл попытался было обогнуть их, но те явно были не прочь повеселиться.
— Куда спешишь, красавчик? Может, мы тебе не нравимся? Эшли, ты ему не нравишься! Да ты приглядись, белый зайчик, мы как раз для тебя!
Полупьяные подружки захохотали. Уилл быстро взглянул поверх их голов и успел увидеть человека в бейсболке, прежде чем тот завернул за угол.
— Чего ты там высматриваешь? Мы перед тобой стоим, ты что, слепой?! — продолжала одна из девушек, водя ладонью из стороны в сторону перед самым лицом Уилла.
Если бы он был коренным ньюйоркцем, то просто послал бы этих девиц подальше. И в такой форме, что не пришлось бы повторять дважды. Но Уилл, на свою беду, был англичанином, получившим к тому же аристократическое воспитание…
— Прошу прощения, мне нужно пройти.
После этих слов он решительно обогнул Эшли и ее подруг и бросился вперед.
— Эй, красавчик, ты забыл взять мой номер телефона!
Вслед ему неслись крики и улюлюканье, но Уилл не обращал внимания. Он добежал до поворота, за которым скрылся человек в бейсболке, резко остановился и осторожно выглянул. Ему навстречу шла какая-то пожилая пара. Человека в бейсболке нигде не было видно.
Перед ним открылась небольшая площадь, на которую выходили окна всего двух нежилых зданий. До Восточного Бродвея было далеко. Человек в бейсболке никак не мог добраться туда за то время, что Уилл разбирался с Эшли и ее подругами. Значит, он где-то здесь… Уилл медленно двинулся вперед, чувствуя, что вот-вот угодит в ловушку… Добравшись до Бродвея, Уилл сдался. Он окончательно потерял того, за кем гнался. Уилл оглянулся на здания. Фасад одного из них украшала вывеска, приглашавшая всех стать прихожанами Церкви Воскрешенного Христа. Другое здание было филиалом хасидской синагоги.