Правила бунта

Харт Калли

Остальная часть урока тянется бесконечно.

Фитц отчитывает Рэна за то, что он превратил наше последнее задание в повод написать викторианское порно. Дамиана и Рэн ругаются через комнату. Фитц наблюдает за всем этим, как будто он просто обычный учитель английского, а не злобный мудак со склонностью к шантажу. И все это время я сосредотачиваюсь на своем дыхании, только на своем дыхании, следя за тем, как воздух входит и выходит из моих легких, и стараюсь не выскочить из комнаты.

ГЛАВА 36

КЭРРИ

Мне нравится эта новенькая.

Элоди

умна и круто одевается. Она слушает, когда люди говорят, и вступает в разговор, вместо того чтобы просто ждать своей очереди, чтобы что-то сказать. Я вижу академию ее глазами, и это место превращается из темной адской дыры, полной болезненных воспоминаний, в фантастическую готическую сказку, полную скрытых проходов и секретов. Она испытывает благоговейный трепет каждый раз, когда видит что-то новое, и я снова начинаю ценить свое окружение. Раньше я думала об этом месте как о своем доме, святилище, но в последнее время отношусь к нему как к тюрьме. Я отсчитывала дни, ожидая момента выбраться отсюда, но с новым приливом энергии, который вносит Элоди (или Эль, как я начала ее называть), понимаю, что мои оставшиеся месяцы в академии могут быть терпимыми.

Пресли по уши увязла в каких-то дополнительных зачетах, чтобы повысить свои баллы для поступления в колледж, а это значит, что она очень занята. Вот уже несколько месяцев. Оказывается, присутствие Элоди — это именно то, что мне было нужно. Есть только одна проблема.

И эта проблема — Рэн Джейкоби.

Он смотрит на Элоди, как лев смотрит на мышь, прежде чем наброситься, но я не позволю этому ублюдку наброситься на эту бедную девочку. Я уже предостерегаю ее от него. Не то чтобы это приносило много пользы, конечно. Я замечаю, как Элоди смотрит на него. Это не совсем то же самое, что любой из взглядов, которые Мара посылала в сторону Рэна, но я вижу влюбленность в ее глазах. Вижу, что происходит, и мне хочется кричать. Встряхнуть ее. Предупредить, чтобы она бежала от него как можно дальше и как можно быстрее. Я так много могу ей рассказать. В конце концов многие люди предупреждали меня держаться подальше от Дэша. И послушала ли я кого-нибудь из них? Нет, черт возьми. Я должна была сама понять эту ошибку — ошибку, которую никогда не повторю. Какая-то часть меня считает, что Эль тоже должна усвоить свой урок. Но потом вспоминаю, как плохо становится, когда люди влюбляются в Рэна Джейкоби, и делаю разворот на сто восемьдесят градусов.

Я сделаю все, что в моих силах, чтобы эта бедная девочка не пострадала от Рэна. Это может быть не так уж много, но будет иметь значение. Если смогу спасти кого-то от боли, которую я испытала из-за Дэша, даже если это означает переосмысление прошлого и открытие старых ран в процессе, то так тому и быть. Это цена, которую я с радостью заплачу.

ГЛАВА 37

ДЭШ

Это была идея Пакса. Вместо того чтобы каждый день бегать по одному и тому же маршруту, он потребовал, чтобы по выходным мы бегали по разным дорогам, чтобы разрушить монотонность. Мы встаем на рассвете, стуча зубами от холода, и Пакс везет нас на площадку для кемпинга на другой стороне горного хребта Салливан. Мы втроем мчимся друг за другом по рыхлой каменистой тропе, наше дыхание образует облака пара в лучах раннего утреннего солнца, и на этот раз все кажется нормальным.

Пакс пихает Рэна. Рэн толкает меня. Я отпихиваю их обоих и несусь мимо, вверх по холму, наслаждаясь ощущением горящих легких и ноющих мышц, когда оставляю их обоих позади. Первые десять минут пробежки у меня стучит в голове, но мое псевдо-похмелье испаряется,

когда кровь начинает быстрее течь по венам. В любом случае, это было не настоящее похмелье. Я накурился с Рэном прошлой ночью, но травка не заставляет меня чувствовать себя таким же больным, как алкоголь. Было приятно расслабиться на диване с другом и поболтать. Такое чувство, что мы очень давно этого не делали, и воссоединение было приятным.

Однако было несколько откровений. Рэн отдал свое время на яхте отца на Корсике Паксу в обмен на право на Элоди Стиллуотер. Оказывается, он запал на новую девушку. Типа, одержим ею. Он отрицал это, как я и предполагал, но мы прожили с этим парнем под одной крышей много лет. Я знаю его. И надеялся, что он может открыться и сказать мне, что у него есть чувства к блондинке, но нет, это было бы слишком легко для ублюдка. Он сменил тему и велел мне держаться подальше от Кэрри, иначе я рискую получить по яйцам.

Этот совет, исходящий от него, вызвал у меня желание пробить дыру в стене, но я сохранил хладнокровие. В какой-то момент Рэн просто открыто признал тот факт, что я встречался с Кэрри. Я даже не знаю, когда это случилось. Фейерверков не было. Никакой реакции с его стороны. Мои краткие отношения с ней — это просто обычное, ничем не примечательное знание в Бунт-Хаусе, и это, друзья мои… Это настоящий отстой. После всей той тяжелой работы, которую я проделал, чтобы скрыть то, что происходило между мной и Кэрри, мы оба так сильно беспокоились о том, что произойдет, если Рэн или Пакс узнают... меня до чертиков раздражает, что ни одного из парней, похоже, не волнует, что я трахался с ней в прошлом году. Все эти встречи украдкой, упущенный сон, ложь, притворство, скрывание… Все это было напрасно.

Я не вымещал ничего из этого на Рэне прошлой ночью. Я вроде как надеялся, что он откроется мне — спросил его, экспериментировал ли он когда-нибудь с парнями в сексе, любопытствуя, признается ли он, наконец, в том, что спал с Фитцем, но он оставался удручающе неопределенным. Похоже, Рэн все еще не готов признаться в этом конкретном беспорядке, хотя это уже древняя история.

Я первый достиг вершины горы Салливан. Опередил Пакса и Рэна на тридцать секунд, и убедился, что втираю соль в их раны на всем пути вниз с горы. И даже когда мы пользуемся душевым блоком на турбазе и возвращаемся в Маунтин-Лейкс, я все еще подкалываю их, когда мы проезжаем мимо закусочной «Вопящий Бин», и я вижу потрепанный старый «Понтиак Файрберд» Карины, припаркованный на стоянке перед домом.

— Эй. — Я тыкаю Пакса в плечо. — Давай позавтракаем.

Пакс хмурится.

— Я не завтракаю.

— Я знаю, что ты не завтракаешь, чувак, но мы с Рэном не вампиры, как ты. Нам нужно потреблять твердую пищу. Не каждый может выжить на крови невинных девственниц. Ты можешь выпить кофе или что-нибудь в этом роде.

Он продолжает вести машину, упрямо сжав челюсти.

— Клянусь, если ты не заедешь на эту стоянку…

— Сделай это, Дэвис, — приказывает Рэн. — Нам всем не помешает немного кофеина.

Пакс может выступить против одного из нас, но не против обоих одновременно. Это негласное правило. Он недовольно ворчит, сворачивая на стоянку закусочной, убедившись, что подъезжает к огромной куче мокрых, гниющих листьев с моей стороны машины.

Я фыркаю в нос.

— Детский сад.

— Тупица, — парирует он, тыча пальцем в черный «Понтиак Файрберд» через три машины.

Я перепрыгиваю через кучу листьев, самодовольно ухмыляясь Паксу, который пихает меня, когда мы направляемся внутрь. В заведении довольно тихо. Сейчас половина десятого утра субботы, так что по-настоящему ранняя толпа уже разошлась, а обедающая толпа еще не скоро прибудет. Легко найти Карину, сидящую в кабинке, спрятанной в углу.