Правила чужой игры
Шрифт:
Ваэн не был карьеристом в худшем понимании этого слова, но иметь репетицию «ушедшего» он не хотел.
– Не бери в голову, – попробовал успокоить его Уверан. – Мы не тикаем, а уходим по приказу свыше. Никаких ошибок, недочетов, промахов. На твоей карьере это никак не отразится.
– Я не об этом, – нахмурил брови Ваэн. – Что потом? Опять проникать сюда, как впервые?
– Не знаю. Как решит начальство. А что оно думает, ведает только Великий Азар. С какой ноги директор встанет, так тому и быть.
Уверан глянул на заместителя. Шутка была избитой и известной всему управлению.
Впрочем, Уверан знал о Ваэне еще одну вещь. Тот никогда не стал бы устраивать закулисные игры и доносить на начальника. В этом смысле помощником он был идеальным.
– Ладно, пойду. Системами контроля и «гнездами» я сам займусь. У Вошэла и так мало народу.
– Давай. Только за границы Ущелья не выходите. И поаккуратнее, – сказал Уверан. – Черт их знает, этих аборигенов. Сунутся в последний момент сдуру…
…О напутствии Ваэн вспомнил через три дня, когда пошел к северному сектору периметра охраны снимать сеть датчиков. С ним шли один техник и пара охранников.
Тогда он сказал правду, в группе Вошэла осталось всего пятнадцать человек. Все опытные специалисты, не первый год обеспечивают режим на станциях, но все же их мало. Меньше половины штатного состава. Тем более спецгруппа лейтина Тумира из штурмовой бригады покинула станцию давно. Впрочем, и техников некомплект.
Но настоящей причиной, по которой Ваэн лично взялся за демонтаж оборудования, было желание хоть пару раз выйти за пределы опостылевшей станции. И сфотографировать местную природу. Из каждого мира, где он был, Ваэн привозил домой потрясающей красоты снимки. Природа, солнце, море, местные жители, их города, дома, утварь.
Как-то он показал коллекцию знакомому журналисту, и тот, придя в восторг, тут же организовал выставку. Был большой бум и успех, и Ваэна стали считать перспективным фотографом-пейзажистом.
И сейчас, выходя на работу, он прихватил миниатюрный цифровой фотоаппарат. Игрушка весила меньше ста граммов, делала хорошие снимки и вмещала триста фотографий.
…Впереди шел охранник, глядя по сторонам и поправляя штурмовой автомат на плече. Тот легонько бил по боку в такт шагам, и охранник придерживал его рукой.
Техник и Ваэн замыкали шествие. Техник то и дело сверял направление со сканером, а Ваэн изредка останавливался, смотрел на противоположную стену Ущелья, выбирая наиболее подходящий ракурс.
– Впереди, метров триста еще, – сказал техник, когда на экране сканера возникла зеленая точка. – Черт, так замаскировали, не сразу найдешь. И зачем вообще достаем? Вряд ли их кто-то обнаружит…
Он повернул голову к Ваэну, но тот, занятый разглядыванием чахлого деревца на узком выступе, не ответил.
Сегодня последний день прогулок. Из сорока восьми датчиков сняли сорок три. Еще два они снимут сейчас, а остальные подберет вторая группа. Датчики были расположены по периметру безопасности, и самый дальний находился в трех километрах от станции. Ближние вытащили легко, за дальним пришлось отряжать экспедиции.
Гонять книпы за датчиками Уверан посчитал лишним. И так засветили невиданную здесь технику, со спутников их легко разглядеть.
Ваэн, пользуясь положением начальника эвакуационной партии, постоянно выходил сам. Его коллекция снимков выросла в два раза.
– Вот он, замаскирован.
Техник подошел к большому плоскому камню, с одной стороны поросшему мхом, похлопал по слегка влажному боку и присел.
Охранник мельком глянул на него, потом прошел еще метров сорок и стал бдительно озирать местность. Делал он это без особого желания, но вполне добросовестно. Поднял стодвадцатикратный бинокль, повел им направо, разглядывая узкую извилистую дорогу и вершину скалы.
– Помощь нужна? – подошел к технику Ваэн.
– Нет. Минутное дело.
Он привычно вытащил инструменты, разгреб мелкие камешки под валуном и осторожно просунул механические кусачки. Ваэн отошел в сторону, чтобы не загораживать свет, залез на соседний валун и покрутил головой.
Вокруг было царство камня. Серый, с разными оттенками, от светлого до грязно-коричневого, с вкраплениями травы и мха, изъеденный ветрами и дождем. Кое-где росли маленькие кривые кустарники и деревья.
Ваэн перевел взгляд вниз, заглянул в провал, затянутый слабой пеленой тумана. Отсюда ничего не видно, но он точно знал, что там. На полукилометровой глубине течет мелкая и быстрая речушка. В ясную погоду, когда молчали «ревуны», извергавшие чудовищный визг, с нижнего балкона можно услышать, как вода бежит по камням. Ваэн один раз был там, на балконе. Спустился на книпе, когда техники ставили камеру. И пару минут слушал.
– Все, – вывел его из задумчивости голос техника. – Вот он. Можно идти.
Ваэн глянул на небольшой прямоугольник серого цвета, поднес к губам браслет часов.
– База, как слышите? Сняли сорок четвертый.
– Поняли. Отключено от контроля.
– Ну что, – подошел охранник. – Обратно?
– Да… – Ваэн опять глянул по сторонам. Потом добавил: – Знаете, вы идите, а я немного задержусь. Хочу вон с того места сделать несколько панорамных снимков.
– Одному нельзя, – нахмурился охранник. – Тем более туда, за периметр предельного доступа. Это же метров пятьсот отсюда.
– Можно. К тому же я как заместитель начальника сам устанавливаю правила.
Ваэн улыбнулся, не желая, чтобы его слова прозвучали как приказ. Охранник прав, но оттуда, с дороги, отличный вид на вход в Ущелье.
– Подождите меня на третьей точке, я быстро.
И не слыша возражений, быстро зашагал прочь, настраивая фотоаппарат. За спиной зашуршали камешки – его спутники пошли обратно.
«Доложит, – подумал он об охраннике. – Прямо сейчас. У них следование параграфам службы в крови. И всякое нарушение – ЧП. Правильно, конечно, все инструкции по станциям наблюдения писаны кровью сотрудников. Не зря в охрану набирают парней с хорошей реакцией и стальными мускулами, исполнительных, но несколько прямолинейных. Приказ и точка. А бывают и многоточия…»