Правила чужой игры
Шрифт:
Стоп!
Я отбросил лист и взял предпоследний. Прочитал еще раз.
«Оксана Кронина, возраст двадцать три года. Задержана в ходе освобождения Шоланги в расположении подразделения связи войск мятежников. Статус – военнопленная…»
С небольшой черно-белой фотографии на меня смотрело лицо Оксаны. Оксанки – моей однокурсницы. Похудевшее, с коротко остриженными волосами, с усталым и мрачным взглядом. Она!
Лист вдруг затрясся в руках. Я бросил его на стол и почувствовал, что меня трясет всего.
Твою двадцать! Так они здесь?! Они все-таки здесь! Но как? Как они смогли
Они здесь!
Голова стал похожа на разбухший котел, в висках отдавало с такой силой, будто Ворота заработали в соседнем коридоре. Сердце гоняло кровь с мощностью атомной электростанции.
Несколько минут я был в ступоре. Соображал, оценивал, осознавал. А глаза прикипели к фотографии Оксанки.
«Значит, их забросило сюда… Но как они ушли из Арзана? Как попали к мятежникам? Ее взяли как военнопленную. Значит, они служили в армии. Почему? Где остальные?..»
Последняя мысль и вытащила меня из ступора. Я быстро пролистал дела и через полминуты нашел еще одного.
«Денис Махов. Возраст двадцать три года. Задержан в ходе освобождения Шоланги в расположении ракетной базы войск мятежников. Статус – военнопленный…»
Так, второй. А остальные?..
Остальных не было. Я перерыл по-новой все дела, заглянул в компьютер во внутреннюю сеть полиции, перелопатил там все файлы. Пусто. Кроме этих двоих, никого. Не взяли пока или?..
Я проверил, где содержат военнопленных. Городская тюрьма, корпус два. Его как раз освободили для подобных клиентов.
Раз так, я их увижу через полчаса. Громко тренькнул телефон. Я снял трубку.
– Командир, это Панов. Тут один вопрос…
– Драган, мне некогда. Решай сам, я утверждаю любой вариант. Меня не беспокоить без особой причины.
– Понял, – удивленно протянул начштаба. – Перезвоню позже.
Я тут же набрал номер Плошира.
– Рудольф, это Томилин.
– Узнал. День добрый.
– Привет. Слушай, мне необходимо забрать из второго корпуса тюрьмы несколько человек. Военнопленных. Дай команду.
– Зачем тебе они? По работе?
– Да. Крайне важное дело. Я сам заберу их. Под свою ответственность.
– Хорошо. Мне нужно пять минут.
– Отлично.
– Пропуск будет ждать на проходной.
– Благодарю. С меня причитается…
Положил трубку, глубоко вздохнул и попробовал успокоиться. Видимо, подсознательно я ждал этого. Имея на руках неопровержимые данные и сведения, показывающие, что мои однокурсники давно дома. Несмотря на информацию пришельцев. Вопреки всему.
Инстинкт оказался прав.
Из всего батальона на базе сейчас была рота Норсена. Они должны работать на полигоне. Я вызвал заместителя Олафа, он остался в расположении, вел занятия по теории с новичками.
– Ростислав, есть задание.
– Слушаю.
– Возьми машину. Съезди в городскую тюрьму. У дежурного лежит ордер на двух военнопленных. Подписан Плоширом. Доставишь их ко мне. В предбанник.
– Ясно.
– Предельно вежливое обращение, а лучше – никакое. Изоляция – сто процентов. Возьми трех парней, самых надежных. Оружие – по выбору. В случае любой
– Принял. – Судя по голосу, Ростислав улыбался. – Может быть нападение?
– На всякий случай. Я у себя. Жду.
– Выезжаем.
Я встал из-за стола и начал ходить от стены к окну, пытаясь навести порядок в голове.
«Они угодили к мятежникам… повезло, что не к бандитам… Взяли в расположении какой-то части связи. Были в армии мятежников? Вполне. Может, по специальности. Дениса взяли в ракетной части. У мятежников есть ракеты? Ах да! Вроде два дивизиона… Но где остальные?.. Стоп. Без паники. Скоро узнаем…»
Я подошел к окну и встал, разглядывая асфальт дороги. Светило солнце, на небе ни облачка. Отличная погода для середины февраля. И температура пошла вверх – термометр показывал плюс восемнадцать. Весна…
Самое время для войны. Не жарко и не холодно, и грунтовки нормальные, сезон дождей еще впереди…
Ростислав Доршев приехал через сорок минут. Позвонил от дежурного.
– Господин майор, они здесь. Их пока посадили в комнате возле дежурки.
– В каком они состоянии?
– Нормально. Мрачные, недовольные. Последние два дня, видимо, плохо ели, похудевшие. Но здоровы. У мужчины синяк на скуле. Это когда брали армейцы под Шолангой. Ничего опасного.
– Хорошо. – Голос внезапно сел. – Давай сначала девчонку. И оставь у комнаты пару бойцов. Пусть будут на связи. Никого ни под каким видом туда не пускать.
– Есть. Веду.
Я сел за стол, вывел на экран монитора карту полуострова. Не простую, географическую, а военную. С нанесением обстановки. Нашел Шолангу. В шестидесяти километрах от Горева – крупного города, где еще недавно стояла целая танковая дивизия мятежников. Сейчас Горев в наших руках, как и Шоланга, передовые части стоят перед самой линией укрепрайонов. Департамент и Управление срочно проводят профилактические работы. Ввели комендантский час, проверяют поголовно почти все население, подозрительных задерживают, всех, кто имел отношение к армии или режиму мятежников, – тоже. Вот студенты и попали…
В дверь пару раз стукнули.
– Разрешите, господин майор? – Боец в полной экипировке заглянул в комнату.
Я узнал Вадима Снегирева, лучшего рукопашника в роте Олафа. У парня хорошая реакция и очень мощный удар с правой. Его «калабаха» [46] способна снести голову напрочь. Когда речь идет о захвате противника живьем, Олаф обычно посылает Снегирева и еще троих бойцов – свою нештатную группу захвата.
«Молодец, Ростислав. Принял приказ правильно. И лучших взял и обрядил по полной программе. Соображает что к чему…»
46
«Калабаха» – просторечное название удара, наносимого полусжатым кулаком по косой траектории в область шеи. Такой удар практически гарантированно отправляет противника в нокаут. (Краснопольский С.С., Петрий А.M. Система физической и психологической подготовки «Беланг». 1993.)