Правила чужой игры
Шрифт:
– То есть как? Да ты сядь, чего стоя?
– А-а!.. – отмахнулся Влад. – Кресло испачкаю… Просто – нет. Ушел Боцман. Оставил своих головорезов, а сам слинял с группой охраны. Прихватил кое-что и был таков.
– Да-а, – протянул я. – Не вынесла душа поэта…
Боцман – главарь довольно большой банды «дорожников» из городка на востоке Зоны. Известен исключительно вредным и подлым характером и такими замашками, что даже в среде боевиков считался чуть ли не сволочью. С ним никто не хотел иметь дело, и как итог –
Занимался он наркотиками, поставками оружия и боеприпасов, работал на разведку Магриба и приторговывал рабами. То есть обычный по меркам Зоны бизнес. Кстати, из-за того, что по наркоте работали практически все в Зоне, цены в мире на зелье здорово упали. «Золотой треугольник» в Азии терпел серьезные убытки. Ходили слухи, что тамошние короли опиума были весьма недовольны, потому что договориться с бандитами практически невозможно.
– И что там сейчас? – спросил я, подразумевая Анетьев.
– Ничего. Полсотни бандитов, растерянных, злых, обманутых. Готовых стрелять во все стороны. Мы прихватили двоих, узнали новости. Словом, если и проводить операцию, то как можно скорее. Не то разбегутся. У них на востоке сейчас два пути бегства – по морю и через Баюрские ворота.
– И оба закрыты, – задумчиво сказал я, открывая файл с картой Зоны. – Так что боевики в капкане…
– Ага. Скоро они поймут. И попробуют продать жизнь как можно дороже.
– Или купить.
Влад опять стер пот со лба, невесело усмехнулся.
– Вряд ли. В Зоне знают, что Оборотень в плен не берет. Даже за деньги. А идти на каторгу, пусть и с перспективой выхода лет через пятнадцать – двадцать… Не все на такое согласны.
– Ну и хрен с ними. Операцию планируем на завтра. Как раз роты Свена закончат чистку под Девино.
– А что там? – Влад вновь приложился к графину, опорожнив уже наполовину.
– Ничего. Банда Марка попробовала пройти сквозь гай, напоролась на завалы, пошла в обход. И все. Как в песенке: «Больше в деревне никто не живет…»
Я глянул на Влада, оборвал себя и в полуприказном порядке велел:
– Топай в душ и спать. Из тебя сейчас стратег как из меня Пушкин.
– Иду. – Влад посмотрел на часы. – Сабина дома ждет. И насчет Пушкина, Артур. Рассказывать ты мастер, не хуже Александра Сергеевича.
Капитан подмигнул мне и пошел к двери. Его слегка пошатывало. Бессонные ночи и напряженные дни изматывали даже таких железных парней.
«Намекает, блин! Темнила доморощенный…» – усмехнулся я, вспомнив тот разговор с Владом после возвращения из Ущелья.
…Тогда его распирало любопытство. И злость. Злость на себя – трое раненых, хотя раньше ранение одного считалось ЧП. Словом, бравый воин дошел до точки кипения и жаждал объяснений.
Проконтролировав перевозку раненых в госпиталь и отправив бойцов отдыхать, мы втроем сели в моем кабинете.
Я рассказал Владу все. С момента появления до штурма Ущелья. Радован сидел рядом, хмурил брови и изредка вздыхал. Словно слышать подобное было для него занятием неприятным.
Влад внимал молча, то и дело широко раскрывая глаза и поминутно сжимая кулаки. Иногда его взгляд становился излишне внимательным, изучающим. Так смотрят психотерапевты на потенциальных пациентов.
Но он мне верил. И даже мысли не допускал, что его командир мог гнать туфту. Когда я закончил, он замысловато помянул мать, чертей и всех родственников пришельцев. Потом вперил в Радована обескураженный взгляд и спросил:
– А ты тоже… оттуда?
– Нет, я местный, – вздохнул Караджич. – Абориген, как и ты.
– Но… – Взгляд Влада вернулся ко мне. – Но как же так?.. Почему Управление и Департамент не в курсе? Целая станция! Да из космоса обнаружить – раз плюнуть.
– Не доплюнуть, если точнее. Техника у них похлеще нашей. Да ты же видел.
– Видел, – упавшим голосом подтвердил Влад. – Не имей я на руках план станции и не знай, где и как расставлены ловушки и охрана, – от взвода осталось бы человек пять. При везении.
– Вот именно.
– Черт! Такого просто быть не может.
– Полностью с тобой согласен, – кивнул я. – Приблизительно такие же слова я произнес, когда проклятые Ворота выкинули меня сперва в Аберене, а потом и здесь.
Влад хмыкнул. Услышанное с трудом умещалось в голове. И если это не шутка друзей?.. Но наш вид говорил об обратном. И Кантон поверил.
– А кем ты был дома? Военным?
– Студентом. Радиотехником.
– Студе-е-ентом… – протянул Влад. – Ты – студент? Фантастика!
– Влад, – впервые заговорил Радован. – Артур в щекотливом положении. Кроме нас, о его происхождении никто не знает. Иначе начнутся проблемы…
– Не учи, – мгновенно отреагировал Влад. – Не маленький. Дальше меня не уйдет. А бойцам мы сочиним правдоподобную версию.
– Уже, – заметил я. – Версия есть. Американская лаборатория. И все.
– Ладно, – кивнул Влад. – Сойдет. Ну что, по домам?
– А как же. Пора. – Караджич растянул губы в усмешке. – Тебе особенно. Молодая жинка ждет. Как она тебя на службу еще отпускает?.. В медовый-то месяц…
Влад показал ему кулак, и мы дружно рассмеялись. Тяжесть спала с души. Сняли щекотливый вопрос и заполучили в свой клуб посвященных еще одного… адепта.
…Кто-то сказал, что война – воплощение беспорядка, хаоса и неразберихи. И те, кто посреди этого разгула анархии способен как-то выполнять задачи, и есть гениальные полководцы. Возможно, это было сказано в шутку, но шутка слишком сильно напоминает правду…