Правила чужой игры
Шрифт:
– И все! Здорово это «все» вышло. – Дорич резко выдохнул, с силой прижал руку к столу. – Половина каравана сгорела!
Он произнес это таким тоном, что я усомнился в его… нетрезвости. Слишком зло и осмысленно звучал его голос.
…Караван вышел с четвертого форпоста в пять утра. Все как обычно – пара «вертушек» в небе, головной, тыловой и боковые дозоры, впереди тяжелый вездеход с катком – ловит мины. Скорость движения – пятнадцать километров в час, по скорости катка.
Двенадцать трейлеров, пять наливняков, два большегрузных грузовика с прицепами.
Против такой силы боевики никогда не выступали – слишком опасно. Военные это знали и при всей дисциплине и осознании ситуации ощущали некоторую неуязвимость.
Абта – маленький хутор, перевалочная база боевиков и военных. Здесь редко бывали стычки – место неудобное. Караван спокойно миновал его и вытянул машины в нитку на трассе, подходя к лесу. И в этот момент из засады ударили боевики. Их было так много и так хорошо организовано нападение, что практически сразу были снесены машины головного дозора и два грузовика, шедшие сзади. Едва отгремели взрывы, по «вертушкам» врезали ПЗРК. Одна вспыхнула ярким огнем, вторая отвалила в сторону, получив ракету в хвост.
Летчики отчаянно боролись, спасая машину, но дотянули только до кургана, а потом прыгнули. Вертолет вошел носом в склон и исчез в огне.
А караван расстреливали с двух сторон. Гранатометы, пулеметы, подствольники, автоматы…
Судя по всему, боевиков было не меньше ста. Они сумели пожечь семь машин и три бронетранспортера охраны, прежде чем армейцы пришли в себя и открыли ответный огонь. Но бой был неравным – боевики работали с закрытых позиций с короткой дистанции – 50 – 70 метров, используя огромное количество гранатометов и огнеметов.
Караван запросил помощи, и с форпостов рванула сначала одна, а затем и вторая маневренные группы. Но не успели они покинуть двухкилометровую зону у форпоста, как по ним заработали гранатометы и АГСы. А вылетевшей к месту боя четверке Ми-24 навстречу выпустили с земли несколько «стрел». Боевики непривычно долго держали караван, что свидетельствовало в пользу версии о чужих специалистах в рядах вольных бродяг.
И только когда с форпоста вышла усиленная маневренная группа, бандиты отошли, понеся небольшие потери.
Треск и звон от каравана пошел такой, что хоть уши закладывай. Дошло до президента, тот при телевизионщиках на повышенных тонах говорил с силовыми министрами. И опять на полуостров поехали комиссии – ведомственные, вневедомственные, смешанные… Опять после их заседаний пойдут ЦУ [24] : «Принять к исполнению…», «Обратить внимание…», «Провести инструкцию…»
– Что с Плоширом вышло? – спросил вдруг Дорич.
– А? Да так… странный разговор. Он, как получил сообщение о нападении, хотел послать туда мою роту. На помощь. Не знаю, с чего у него взыграло ретивое, может, повыделываться захотел…
24
Ценные
Комиссар задумчиво потер подбородок, неотрывно глядя на рюмку.
– Не похоже на него… Далеко не дурак, соображает что к чему…
– Рота ему не подконтрольна, обращение не дозволено. Да еще по телефону, хоть и с защитой. Зачем тогда?
Дорич вздохнул, отодвинул рюмку таким жестом, что я понял – пить он больше не будет. Момент расслабления прошел, теперь работа.
– С караваном шел его младший брат. Командир пехотной роты. Он на пятом форпосте служит. Как донесли – брат ранен, вывезен на большую землю. Видимо, Плошир из-за него голову потерял…
– Да? А может, он хотел прослыть спасителем каравана? Отдал приказ – бравые парни разбили бандитов, местный комиссар – молодец!
Дорич махнул рукой: мол, потом разберем момент. Сейчас его интересовало другое.
– Что ты думаешь обо всем этом?
– Ничего. Нападение – дело рук Ролки и Тра. Может, кто и с запада Зоны помог. Без советников не обошлось – спецы из Ламакеи или иных стран. Очень хорошая разведка, четкое планирование с учетом всех нюансов и вариантов развития ситуации. Место удачное – территория перемирия. Ну и исполнение – на пять. Работали лучшие кадры банд.
– С чего это Ролка решил мстить за Латамира? Вечные враги, а тут на тебе.
Дорич нахмурил брови – странности в поведении боевиков давали богатую пищу для размышления. Но я вопрос пропустил мимо ушей. В голове возник и с оглушительным треском лопнул тугой шар. По вискам и затылку стегануло болью – словно врезали кувалдой. А перед глазами заплясали разноцветные огоньки.
Я сидел с каменным лицом, не особо удивляясь произошедшему. Потому что сообразил – где-то сработали Ворота. Либо Арзан, либо, что более вероятно, – Ущелье. База пресловутых инопланетян. Что у них там – новая акция, начало поиска или что-то еще?..
На миг возникло страстное желание бросить все к чертовой матери и махнуть туда, где в чернильно-безмолвном небытии играют сотни блесток, где ледяной порыв космического ветра вышибает из глаз слезы, а холод сковывает мышцы и перехватывает дыхание.
Острое желание быть дома, в привычной обстановке, вдруг захлестнуло с небывалой силой. До посинения, до чертиков, до скрежета зубов…
Я свел челюсти, сжал кулаки и выдохнул воздух. Распустил сведенные судорогой мышцы, повел плечами.
– Думаю, под влиянием заокеанских и ламакейских спонсоров боевики пока оставили распри, – ровным спокойным голосом ответил Доричу. – Сейчас не время устраивать разборки. Потеря северных территорий Зоны одинаково невыгодна и Ролке, и Виконту, и Хирургу.
Нахлынувшее чувство ушло, оставив осадок недовольства и сожаления. Я украдкой перевел дух и стер со лба выступивший пот.
– Логично… посмотрим, что будет дальше.
– Думаю, на каждую нашу акцию они будут отвечать нападением. Засада и обстрел форпостов. Кто шалит на севере Зоны, они не знают, но догадываются, что армейские части или спецы Департамента.