Правила эксплуатации ведьмы
Шрифт:
остановками, привалами, никуда не торопясь. А твой жених за день-другой добрался до гор, пересек их по специальной дороге… Было бы желание.
— О, правитель, спешу поздравить вас с тем, что сбылись предсказания, — спешно вставил
князь, отряхиваясь от грязи. — Ах да! Радочка, я приехал сюда не один.
Кого бы он ни притащил, надеюсь, то не родственники, желающие затискать меня до смерти.
Тьфу.
Светловолосый
узорами.
— Выходи за меня, Ладислава. Прямо сейчас, при всех этих изумленных люд… варренах.
Пускай они станут свидетелями нерушимого союза. Когда ты сбежала тем дождливым днем, я проклинал всё на свете. Я возненавидел тебя. Но узнав, что ты ушла не просто так, а ради
спасения Галаэйи, — простил и тотчас ринулся сюда. Прости меня, родная. И стань же моей
женой!
Я отпрянула в сторону. А Радислав хмыкнул, но придержал меня и затолкал за свою спину.
— Не беспокойся, всё уладим по старому обычаю, — и добавил, из-под густых бровей
смотря на Всемила: — Мужчина, что вам нужно от моей жены?
— Ж-жены?
— Пока — нет, — невозмутимо согласился охотник, — но церемония не за горами. Не так
ли, любимая?
— Так, любимый, — пролепетала я, осторожно выглядывая из-за широкой спины.
— Вопрос, полагаю, исчерпан? Незачем предлагать свадьбу той, чье сердце принадлежит
другому?
Всемил ответить не успел. По всему помещению разнеслись восклицания. Вначале редкие
хлопки в ладоши, после — оглушительный шквал. Словно заезжим артистам, почтенные
гостьи — мужчины или смолчали, или едва заметно нахмурились, поразившись тупости
охотника (ибо разумный замуж не позовет), — хлопали Радиславу и выкрикивали: «Ох, прекрасная пара! Какое счастье! А мы и не слышали о церемонии».
Поверили.
— Надеюсь, целоваться нас не заставят… — в сомнениях проблеяла я, утыкаясь носом в
рубашку охотника.
— А хоть бы и так. Или тебе страшно?
— Эй, я ничего не боюсь! Я за месяц раз пять чуть не умерла. Какой тут страх?!
— Тогда поехали отсюда? — Радислав на пятках развернулся ко мне и зажал мои ладони в
своих
— Сейчас?
— Да. Долг
Я стыдливо осмотрелась. Дамы с веерами, мужчины с бокалами. Шум, музыка, утомившиеся
слуги. Довольный правитель, оскорбленный до глубины души Всемил. Последний
обязательно найдет свое счастье — женщины любят брошенных бедолаг. Не по мне
обстановка, я её откровенно страшусь. Ляпну что не так, упаду не там. И навсегда останусь в
памяти, как неуклюжая сумасшедшая. Вот леса, болота, нежить — то, чего требует сердце.
— Поехали, — заликовала я. — Сначала развяжи корсет.
— Ты решила напоследок показать себя во всей нагой красе? — не понял Радислав.
Я подмигнула ему и высоко задрала полы платья. Под пышной юбкой оказались походные
штаны.
— А сверху — рубашка. — Не зря ж выбирала платье на размер больше. — Я втайне
надеялась на подобный исход.
Точнее — собиралась сбежать, но никак не подыскала подходящего момента.
— Кажется, я люблю тебя, — расхохотался охотник, рывком растянув ленточку на спине.
— Кажется, я тебя тоже, — смутившись, подтвердила я и повернулась к правителю. —
Передайте Лису мои извинения. И то, что он — жалкий лгунишка. И простите меня, если где
напортачила. И за случившееся — особенно.
Амарэ’ль расхохотался. Я впервые слышала смех правителя. Громовой, раскатистый, несдержанный. Настоящий.
— Давно меня так не веселили, — утирал Амарэ’ль слезы. — Вы…
А я, не расслышав его последних фраз, догоняла Радислава, спешащего к конюшням.
Лошадь, уверена, нам выдадут без проблем. И надеюсь, не такую, как Хромоножка.
Впрочем, коли так — пойдем пешком.
— Погоди! — уже на улице, задыхаясь от бега, крикнула я. — Книга в комнате! Надо
вернуться.
— Зачем?
— Забрать. Я без нее полная неудачница… Простейших чар не сплету.
— Глупости. Ты просто не стараешься.
И он потянул меня прочь от созерцающего теплый вечер глазами-окнами дворца.
Наверное, Радислав прав. Возможно, люди просто не стараются. От того и случаются всякие
истории, о которых и вспоминать стыдно, и забыть жалко.
Конец.