Правила эксплуатации ведьмы
Шрифт:
не принято сигать через окна, если присутствует парадный вход. Ну, извините. Кто со мной
поведется, тот и виноват.
— Хорошо. Ты летать умеешь?
— Нет, — Всемил зябко передернул плечами.
— Тогда второй вариант отпадает.
Я печально улыбнулась. Послышались шаги, многозвучным топотом ступающие по
лестнице. Всемил встрепенулся. Что-что, а нагонять страх я умею. Князь, робея, предложил
поговорить с нападающими.
— Они нас убьют! —
Снаружи постучали. Низкий голос вежливо попросил князя отворить. Я усердно вспоминала
хоть какие-нибудь чары, но все, включая простейшие, напрочь выветрились. Всемил, сдавшись, вытянул с кровати светлую простынь, встряхнул одеяло и начал связывать их
между собою.
В тот момент, когда стук вырос до нетерпеливого, Всемил приматывал получившуюся
веревку к ножке кровати. Та, твердая и толстая, выдержала бы не только худощавую девку
да плечистого князя, но и молодую лошадку, решившую покататься на канате.
— Возьми одежды, — напомнила я, и Всемил ринулся к шкафу, сгребая в кучку куртку, штаны и рубашку.
Трусит. Весь в меня. Оружия в комнате нет — разве князь не должен всегда находиться при
именном мече? — а стража наверняка пришла не с цветами.
Повторный стук был куда продолжительнее первого. Князь скинул вещи и перелез через
подоконник, крепко хватаясь за простыню. Слез он в пару мгновений. Я с сомнением
уставилась на тянущиеся ввысь ветки кустов и машущего мне Всемила.
Помнится, лодыжку сломала, неудачно спрыгнув с деревца. Запястье — споткнувшись о
выпирающий корень. Каковы шансы, что нынешнее приземление окажется безболезненным?
Но ужас подгонял, подталкивал когтистыми лапами в спину. Я схватилась за веревку, взвизгнула. И повисла на ней. От носков до кустов расстояние почти не изменилось. Лоб
покрылся испариной, каплями осевшей на ресницах и веках. Гибель ожидала с обоих концов
простыни.
— Мамочки! — пискнула я, расцепляя пальцы.
Всемил, негромко выругавшись, ринулся хватать летящую сверху тушку. Та упала в крепкие
мужские объятия и с нервным хихиканьем вонзила в его шею ногти.
— Ты почему сама не перелезла? — зашипел князь, стаскивая меня.
— Боялась упасть, — призналась я. — Так, идем за книгой.
— Тебе захотелось в книжную лавку?!
Я нарочито громко цокнула и указала на дом. Мы, подобрав раскиданную одежду,
поспешили туда.
— Зачем я поддался на твои уговоры? — Князь накинул на плечи походную куртку. — Я бы
смог с ними разобраться.
Между тем, возвращаться он не спешил.
— Я бы тебя хоронить не стала, —
Вдруг ты досадил ещё кому?
— Лада, сколько заплатить, чтобы ты пошла со мной? — после короткого раздумья решился
Всемил. — Одному мне придется туго. Ни оружия, ни денег.
О, не волнуйтесь, князь, я с вами. В спокойном, лишенном нечисти городке скучно. Ученики
забудут мои байки. Больные недолго погорюют по безотказной знахарке. Заберу книгу по
волшбе, и вперед. Заодно предупрежу Лиса, что его ждут счастливые будни в бегах. Как и
нас.
Обо всем этом, исключая варрена, я и поведала Всемилу, с кряхтением перелезая через
ставший родным забор.
Лазутчицей я не была со времен обучения. Тогда частенько приходилось прятаться по лесам
и погостам. Из некоторых я вылезала самостоятельно, в других меня находила учительница, но и мысли не возникало о том, что во взрослые годы, будучи вполне разумной особой, я
буду пробираться в собственное жилище ползком.
— Постой здесь, — попросила я, когда Всемил спрыгнул во двор.
— Зачем? — перепугался князь. — А ты куда?
Неужто решил, что я дам деру или выдам его стражникам?
— Я вернусь, честно.
Не говорить же о варрене. Я — девица благочестивая, чистая в помыслах и поступках. А
бездомный воришка очерняет непорочность так же, как дым от печи коптит потолок.
Всемил не стал спорить. Я, забравшись на кухоньку, негромко позвала Лиса. Хм, его нет.
Ушел? Что-то здесь нечисто.
По мере приближения к сеням я различила стук, доносящийся из-под пола. Видать, наружу
рвались долгожданные бесы. Непонятный звук нарастал. К нему прибавилась такая
залихватская брань, что я порозовела. Ой, Лис-то так и сидит в погребе.
На дверце возлежал разжиревший Кот, степенно вылизывающий левую пятку. «Попался, гад,
— говорили ехидные зеленые глаза, — ты никогда не внушал мне доверия».
Смахнув животное, я отодвинула задвижку. Встрепанный варрен вылетел наружу,
одновременно щурясь, ругаясь, кашляя и обещая убить «безмозглую девчонку».
— Ты рехнулась?! — горячился он.
— Будешь орать — отправлю обратно, — я зевнула. — У меня новость
Лис в полнейшем безразличии отряхивал рубаху. Затем потряс волосами, в которых, подобно
седине, появились ниточки-паутинки.
— Я уезжаю, — не дождавшись вопроса, выдала я. — Думается, надолго.
— Почему? — Лис, собирающийся подняться по лестнице, спрыгнул со ступеньки.
— Да нужно помочь… другу.