Правила логики
Шрифт:
– Видел. Он .пришел через десять минут после появления Киры.
– Значит, Кира пришла раньше?
Верно. Раньше, — Назаров немного оживился, но в душе он считал появившегося незнакомца просто придирчивым идиотом.
– Она пришла до того, как ты появился у дверей?
– Нет, — Назаров не понимал смысла вопросов, но добросовестно отвечал на них, — нет, она пришла после меня.
Он считает, что кто-то мог пронести оружие еще до прихода Романа Назарова, понял Родионов. Это, конечно, возможно, но
– Что было дальше?
– Они начали работать.
– Это я понимаю. Что они делали дальше?
– Позвонил Воробьев и спросил, кто еще сегодня к нему придет?
– Как именно он спросил, ты слышал?
– У Киры на столе стоит переговорное устройство. Когда звонил Воробьев, все бывало слышно. Звук был обычно очень громкий.
– Хорошо, — «Дронго» в первый раз подумал, что парень слишком туповат для такого испытания, — дальше.
– Он спросил, кто к нему придет.
– Как именно он спросил?
– Он сказал, — парень впервые наморщил лоб, такого конкретного вопроса никто ему не задавал, — он спросил: кто придет к нему… еще?
– Точнее.
– Он сказал; «Кира, кто еще придет ко мне?». Теперь точно.
– А почему еще? Там что, были до этого посетители? Или может он с кем-то встречался в лифте?
– Он не мог встречаться в лифте, — сразу ответил Назаров, — у него был свой лифт, особый, президентский. А все приезжали на обычном лифте слева. Нет, у него никого не было в этот день. Это точно.
– Что было дальше?
– Потом пришла журналистка из «Независимой». Кажется, Горюнова. Ее допрашивали в суде.
– Я не спрашиваю, кого допрашивали или нет, — терпеливо поправил Назарова «Дронго». — Мне важно знать, что было дальше.
– Она пришла, и я проверил ее сумку. Там ничего не было. Журналистка прошла внутрь и взяла интервью у Аркадия Борисовича. Потом принесли кофе из буфета. Его принесла Лена, ее тоже потом допрашивали. Но кофе готовила не она и в лифте, где она ехала, было много свидетелей. Лена передала поднос с кофе Кире, и та понесла поднос в кабинет Воробьева.
– Поднос был накрыт салфеткой?
– Да, но там пистолета не было, — упрямо сказал Назаров.
– Откуда ты знаешь? — разозлился Родионов, — вечно ты со своим мнением вылезаешь.
– Две маленькие чашки были и кофейник, — упрямо возразил Назаров, — я видел. Там больше ничего не было. Поэтому и говорю. Кира внесла поднос и почти сразу вышла. В этот момент на президентском лифте к нам поднялась Светлана Викторовна, ну… значит, теперь вдова покойного.
– Она воспользовалась лифтом Воробьева? — уточнил «Дронго».
– Да. И вошла в приемную. Кира ее увидела, когда вышла и спросила, нет, сказала, что там журналистка.
– А Светлана Викторовна не вошла?
– Нет, она сказала, что будет ждать. Но попросила Киру доложить
– Она часто к вам приходила раньше?
– Да, иногда заходила.
– И всегда просила доложить о своем приходе? — усмехнулся «Дронго». На жену преуспевающего банкира это мало похоже.
– Она всегда ждала в приемной, если у Аркадия Борисовича были посетители. Он не разрешал никому входить без доклада, даже ей. Строгий был очень.
– Ясно. Давай дальше.
– Журналистка вышла, и она вошла.
– Дальше…
– Журналистка ушла. Да, я вспомнил, она разлила кофе. Извинялась перед Кирой, что такая неловкая. Та ее успокаивала. Она разлила кофе на стол, когда убирала микрофон. Кира сказала, что успела все вытереть.
– Понятно.
– Потом пришла эта артистка Марина Левина. Она немного подождала, пока вышла Светлана Викторовна, и вошла в кабинет. Но тоже была недолго, минут пять-десять. И быстро ушла. Потом Кира понесла какие-то бумаги.
– Значит, Кира была последней, кто видел Воробьева живым?
– Да, но после того, как она к нему зашла, позвонили из Министерства финансов. И она при мне соединила Воробьева с позвонившим. Они разговаривали, а потом Кира вышла. И когда вернулась, ушел я. Пришел Кочкин. И не успел я доехать до первого этажа, как все стали кричать, суетиться и выяснилось, что был убит Аркадий Борисович.
– Подробнее, пожалуйста, как вы уходили. Значит, Аркадий Борисович поговорил по телефону, потом Кира куда-то вышла.
– В туалет, наверно.
– Возможно. Что было дальше? Вспоминайте очень подробно.
– Значит, так. Кира пришла. Я курить очень хотел, но не мог. Поэтому все время смотрел на часы. Как только пришел Кочкин, я достал сигареты и, уступив ему свой пост, пошел к лифту.
– К какому лифту?
– К служебному, конечно. К обычному.
– В коридоре никого не встретили?
– Встретил. Денисов там был. Завязывал шнурки. Я хотел его подождать, но он махнул рукой, езжай, говорит, — А кто такой этот Денисов?
– Из планового отдела. Ему за пятьдесят, но он еще держится. Даже волосы, говорят, красит.
– Он в суде выступал?
– Да, его тоже допрашивали. Но он не заходил к нам в приемную, это точно.
– Значит, в лифте вы ехали один?
– Да. Доехал до первого и услышал крики. Вот и все. По всем фактам виновный я получаюсь, — Назаров опустил голову. «Дронго» протянул ему пачку предварительно приготовленных сигарет.
– Курите.
Парень жадно затянулся. «Дронго» смотрел на него со смешанным чувством жалости и недоумения. Непонятно, каким образом подставленный, Назаров явно не годился на роль хладнокровного убийцы, сумевшего продумать хитроумный план устранения банкира и совершить это с такой поражающей воображение легкостью.