Правила логики
Шрифт:
– Аркадия Борисовича, — оживилась Горюнова, — конечно, как я сразу не догадалась. Так ведь этому несчастному парню дали пятнадцать лет.
– А почему вы решили, что он несчастный?
– Но он же не убивал, — возмутилась Горюнова, — это так очевидно. Я видела этого парня. Типичный деревенский парень, не способный продумать на два хода вперед. Неужели вы думаете, я могу поверить в его виновность?
– С вами интересно разговаривать, — оживился «Дронго», — так, кажется, нужно говорить в подобных случаях. А кто тогда убийца?
– Не знаю, кто угодно,
Ее мать внесла чай в старинных, возможно, перешедших к ним по наследству, больших, красиво расписанных чашках. — Угощайтесь, — ласково сказала она, медленно выходя из комнаты. Мать журналистки была умной женщиной и справедливо считала, что у пришедшего в их дом так поздно мужчины могут быть свои, более конкретные интересы.
– Куда тогда делся пистолет? — спросил «Дронго».
– Не знаю, но его могли забрать убийцы. Да мало ли, что там могло произойти. Но в любом случае это не Назаров. Я видела его глаза на суде.
– Это не доказательство.
– Знаю, но я чувствую, что здесь что-то не так.
– Вы пришли к нему раньше всех. Верно?
– Кажется, да. Во всяком случае, у него в приемной никого не было.
Кроме его секретаря. Красивая такая девушка Кира. И этого несчастного парня.
– Вы не заметили в кабинете банкира ничего подозрительного?
– Конечно, нет, меня об этом и следователи спрашивали. Ничего необычного не было. Мы сели за столик, поговорили, и я вышла. Пейте чай, а то он остынет.
– Спасибо. Вы, кажется, разлили там кофе.
– Ах, это… — женщина чуть покраснела, — да, я случайно задела чашку с кофе и пролила на стол и кресла.
– Простите, вы разлили кофе на себя?
– Можно сказать, так. Я обычно хожу в джинсах. И хотя я успела вскочить, кофе пролился на кресла, и там уже невозможно было сидеть.
– Вы сразу вышли?
– Мне сказали, что пришла его супруга, и я вышла.
– Когда вы вошли, Назаров проверял вашу сумку?
– Конечно. Все лично проверил. Хотя охранники проверяли меня и внизу тоже. И, кстати, очень тщательно, словно чувствовали в тот день, что скоро убьют их хозяина.
– Вы наблюдательны…
– У нас просто схожие профессии. Я ушла и увидела, как к нему заходит его супруга. Кстати, неприятная особа. Она даже не поздоровалась со мной в суде, словно не видела меня в тот день. А вот Марина Левина, такая известная актриса, меня сразу узнала. Мы ведь в тот день с ней виделись внизу, на первом этаже, у лифта.
– Вы не можете описать, как была одета Левина?
– Конечно, могу. На ней были светлые брюки серого цвета и темная блузка. По-моему, от Сен-Лорана. А вот Светлана Викторовна была в темном красивом платье. И сверху был легкий плащ, хотя было довольно тепло.
– А в руках у жены Воробьева что-нибудь было?
– Сумка. Довольно красивая. Не знаю «от кого», но очень стильная. Такие сумочки стоят, наверное, целое состояние.
Горюнова говорила об этом без зависти. Просто констатировала факт.
– А вот у Марины Левиной
Такая «а ля Шанель».
– А у вас?
– У меня была моя журналистская сумка. Она служит мне уже восемь лет.
Вас интересует мое платье тоже?
– Нет, — улыбнулся «Дронго», — ваш наряд меня интересует меньше. Вы гораздо интереснее как человек. и без обсуждения ваших нарядов. А громкие названия меня как-то мало интересуют.
– Спасибо. А вы действительно из частного агентства?
– Не похож?
– Слишком интеллигентны для любителя.
– Будем считать, что вы вернули мне комплимент. Можно попросить вашу маму налить мне снова чай?
Горюнова, улыбнувшись, встала и поспешила на кухню.
На квартиру к Родионову он приехал только через три часа, уже глубокой ночью. Оба племянника адвоката ждали его, несмотря на поздний час.
– Значит так, ребята, — сказал «Дронго», познакомившись с обоими молодыми людьми. Каждому из вас будет очень важное задание. Только мне нужно, чтобы вы справились до полудня. Поэтому прямо с раннего утра приступайте к работе.
– Тебе что-нибудь удалось узнать? — спросил Родионов.
– Кира уволилась из банка и уехала из Москвы. Насчет увольнения точно сказать не могу, а вот насчет отъезда — точно. Сам проверял.
– Думаешь, все-таки она, — помрачнел Родионов.
– Пока все только догадки. В любом случае ее спешный отъезд — это еще не доказательство. А вот у Горюновой мне удалось узнать кое-какие интересные подробности. Думаю, завтра, если мы хорошо поработаем, сумеем кое-что прояснить. Значит так, ребята, ты поедешь в министерство, а ты — в туристическое агентство. Узнай сначала в банке, кто именно сотрудничает с ними, кто конкретно работал с покойным Воробьевым. Потом на всякий случай заедешь еще в больницу. Вот адрес.
Родионов слушал ничего не понимая.
– И ты можешь сказать мне завтра, кто убийца?
– Думаю, что могу сказать уже сегодня. Но мне нужно окончательное подтверждение. А его я получу только завтра, после двенадцати.
В этот день Родионов поехал в банк, где должен был ждать «Дронго» в одиннадцать часов дня. Ровно без пяти одиннадцать внизу, у охранников зазвонил телефон. Неизвестный просил господина Родионова, сидящего тут же в холле, приехать в гостиницу «Пекин», где адвоката должен был ждать друг.
Заинтригованный таким необычным звонком, Родионов прождал «Дронго» еще полчаса и лишь затем поехал в гостиницу. В холле гостиницы его уже ждал сам «Дронго».
– Для чего такие секреты? — удивился Родионов. — Почему ты не позвонил сам?
– Был очень занят. — улыбнулся «Дронго». — Пойдем обедать в ресторан.
Сейчас должны приехать твои ребята.
– А кто звонил?
– Я сам.
– А почему меня не позвал к телефону?
– Мне нужно было поставить один маленький эксперимент. Кажется, я его поставил. Теперь я уже почти наверняка знаю, как убили банкира. Но давайте пойдем пообедаем и подождем ваших племянников.