Правила неприличия
Шрифт:
— А это имеет значение? — теперь я ответила вопросом на вопрос.
— Ну, раз уж мы сошлись на том, что я тот человек, который решил тебе помочь, то имеет.
От таких простых слов, сказанных с легкой полуулыбкой, на мгновение стало легче, и я позволила себе ответить искренне.
— Не знаю, Макс. — опустила глаза и заговорила быстро, понимая, что минута промедления может стоить всей непонятно откуда взявшейся решительности. — Я даже домой вернуться не могу. Ни в квартиру, ни, тем более,
Поднимать взгляд было стыдно. Стыдно после признания собственной слабости.
— Мы постараемся пережить эту тяжелую потерю. — усмехнулся Галицкий в ответ, вызвав у меня слабую улыбку. — Но и торчать в отеле тоже не лучшая идея. Честно, Регина.
— Сама знаю. — легко согласилась.
— Это прекрасно, раз знаешь. Значит, нужно что-то менять. И тут мы вновь возвращаемся к героическому появлению меня в твоей жизни.
Я улыбнулась во второй раз за вечер. Искренне, словно после долгого перерыва вдруг вспомнив, как это делается.
— Допустим… — протянула с недоверием.
— Тогда завтра будь готова к девяти утра. Я заеду. — видимо, Галицкий заметил недоумение на моем лице, поэтому добавил. — И доверься мне.
Предложение довериться человеку, которого ты практически не знаешь, мотивы которого совершенно непонятны, звучало по меньшей мере странно, но вопреки голосу логики я вновь не собиралась отказываться.
Кивнула, а потом в очередной раз за вечер проговорила:
— Спасибо!
— И заканчивай с благодарностями, — усмехнулся Макс. — Я начинаю чувствовать себя слишком хорошим человеком.
Чем меньше времени оставалось до встречи с Максом, тем стремительнее таяла моя уверенность в том, что я поступаю правильно. Я несколько раз за утро пыталась взвесить все за и против этой затеи, но споры с самой собой не давали результата.
А что, если Галицкий действительно хочет мне помочь?
Или же, наоборот, все это виток придуманного отцом плана? Очередного плана, который должен был вернуть мою жизнь в то русло, которое устраивало его. Без вольностей, без возможности выбора, без ненужных истерик.
Когда стрелки часов показали без пяти минут девять, я в бессилии опустилась на кровать, не зная, что делать.
С недавних пор я стала ловить себя на мысли о том, что меня пугает все новое, пугают перемены. Куда проще было остаться в номере, провести очередной день, ничего не делая.
Очередной бесполезный день, который ничего не изменит…
Решительно поднявшись на ноги, поправила блузку и посмотрела в зеркало.
Сойдет… Все же современная косметика может творить потрясающие вещи.
И подхватив пальто со спинки
Машину Макса я заметила на парковке перед отелем и усмехнулась его пунктуальности, старательно отгоняя ненужные мысли о том, зачем он вообще все это делал, которые так и норовили забраться в голову.
— Привет. — проговорил парень, который вышел из салона, заметив мое появление.
— Привет. — ответила, легко улыбнувшись.
— По сравнению со вчерашним днем, ты выглядишь значительно лучше. — честно сказал Галицкий, оценив мой внешний вид.
— Знаешь, если это был комплимент, то у тебя все паршиво с комплиментами. — усмехнулась.
— Я тебя вообще-то подбодрить пытаюсь.
— О-о-о… Тогда ладно. — вновь улыбнулась.
Чем бы не руководствовался Макс, ему удавалось меня отвлечь, заставить улыбнуться, и я изо всех сил старалась ухватиться за это состояние.
Галицкий открыл пассажирскую дверцу и указал рукой в сторону салона, приглашая сесть.
— Ну прямо джентльмен.
— А то. — хохотнул парень и, захлопнув за мной дверь, оббежал машину, чтобы занять место за рулем.
— Куда мы едем? — решила поинтересоваться, когда Макс завел двигатель. Все же я не имела понятия, что он вообще задумал.
— Для начала завтракать.
— Мы могли позавтракать в отеле.
— Ага, чтобы потом я тебя не сумел из него вытащить. Ну уж нет.
— Очень коварно, кстати, было вытаскивать меня из привычного ареала обитания.
— Знаю. — Галицкий улыбнулся. — Ты любишь блинчики?
Как оказалось, блинчики я люблю. По крайней мере, в этой кофейне они были просто потрясающими, это я могла сказать уверенно, доедая вторую порцию.
Завтракали мы в тишине. Я охотно уплетала за обе щеки, наверняка производя впечатление девушки, только что прибывшей с голодного острова, а Макс задумчиво улыбался, видимо, довольный такому поведению.
В какой-то момент мне начало казаться, что Галицкий очень похож на врача, наблюдавшего за динамикой тяжелого пациента, наконец, пошедшего на поправку.
От собственных мыслей усмехнулась, заставив парня вопросительно выгнуть бровь.
— Что?
— Ничего-ничего… Блинчики вкусные.
Макс сомнительно нахмурился, но отвечать ничего не стал, вместо этого поднялся со своего места и, бросив короткое «Я сейчас!», вышел из кофейни.
К счастью, он вернулся до того момента, когда я успела себя накрутить. Вернулся, держа в руках ноутбук, который через несколько секунд положил на стол передо мной. А следом за ноутбуком на стол легла трудовая книжка. Предполагаю, что моя трудовая книжка.
— Думаю, ты не будешь злиться, если узнаешь, что я забрал ее из «Королевства кроватей» сам.