Правила неприличия
Шрифт:
Уже на подъезде к коттеджному поселку Макс поинтересовался, нужно ли меня дожидаться. В ответ я отрицательно качнула головой:
— Я, кажется, уже и так злоупотребляю твоей добротой.
— А, может, это мое призвание. — фыркнул Галицкий. — Создам агентство помощи для представителей золотой молодежи, которые вдруг осознали, что розовые воздушные замки, в которых они жили, полная фигня.
От слов Макса поморщилась. Как обычно, прямо в цель.
— Это было слишком грубо? —
— Возможно. Но правильность сказанного от этого не уменьшается.
Галицкий припарковал автомобиль напротив ворот родительского дома и заглушил двигатель.
— Видимо, дипломат из меня такой же хреновый, как и психолог.
— Зато приятель получился даже лучше, чем я могла представить. — улыбнулась, а потом посмотрела на ворота.
Несколько месяцев назад я была готова отдать практически все для того, чтобы вернуться сюда, чтобы папин дурацкий эксперимент с псевдосамостоятельной жизнью оказался всего лишь глупой шуткой.
А теперь… Теперь все изменилось.
Макс был прав. Розовый воздушный замок. Мой маленький мир, в котором подбор блузки, подходящей по фасону к юбке, был серьезной проблемой, а сломанный ноготь и вовсе приравнивался к апокалипсису.
Я оказалась совершенно не готова к реальным трудностям. Не смогла принять правильное решение, когда это было необходимо. Растерялась, сглупила, оказалась слабой.
Жаль, что для осознания этого мне потребовалось столько времени.
— О чем задумалась? О высоком? — голос Макса вывел из задумчивости.
— О котиках и собачках.
— И о хомячках?
— Куда же без них.
Улыбка, еще несколько мгновений назад игравшая на губах парня, исчезла. Теперь Галицкий смотрел на меня серьезно, да и тон его значительно изменился.
— Ты уверена, что не стоит тебя ждать?
— Абсолютно. — проговорила решительно.
— Может, все же составить тебе компанию?
Перед тем, как ответить, качнула головой, а потом улыбнулась.
— Не в этот раз.
После чего потянула за ручку и толкнула дверь. Обернулась, лишь оказавшись на улице.
— Спасибо, Макс.
— Обращайся.
Галицкий уехал практически сразу, я слышала, стоя с противоположной стороны ворот, как он завел двигатель, развернул автомобиль на гравийной дорожке и направил его в сторону города.
Я достала телефон из сумки лишь тогда, когда вновь наступила тишина. Нашла нужный контакт, нажала на кнопку вызова и, не теряя ни секунды, боясь, что моя решительность внезапно испарится, приложила мобильник к уху.
Мама ответила практически сразу. Ее голос был напряжен, но я не могла не заметить радостные нотки. Она ждала моего звонка, несмотря ни на что. Я не позвонила ей раньше, потому что боялась передумать в последний момент, а теперь стояла в нескольких десятков метров от дома и с удивлением слушала о том, что родительница приедет только через минут пятнадцать.
— Ты
— Конечно. — стараясь не выдавать эмоций, ответила я. — Поем пока. У нас ведь есть еда?
— Есть. — хихикнула мама. Немного нервно, но все же с облегчением.
— Это отлично. Тогда меня будет несложно найти где-то неподалеку от холодильника.
— Я скоро буду. — заверила мама, после чего я сбросила вызов.
Дом встретил меня непривычной тишиной. Казалось, что за время моего отсутствия он стал еще огромнее.
А еще он стал чужим.
Я шла по знакомым комнатам, но не чувствовала их родными. Как будто что-то изменилось. И, вероятней, не только в доме.
Во мне, в моих мыслях, в восприятии.
Я не чувствовала привычного уюта, семейного тепла. Я впервые не видела своего места здесь, своего будущего в этих стенах.
Как я и обещала маме, отправилась на кухню. Включила чайник, нашла в холодильнике свой любимый йогурт, который, видимо, родительница заказывала, даже несмотря на то, что я здесь больше не жила.
Взяв в руки одну из упаковок, слабо улыбнулась, повернулась к столу и едва не вскрикнула.
— Регина, прости! — быстро проговорил Сергей Валентинович, как черт из табакерки появившийся на кухне. — Я не хотел тебя напугать. Я вообще не думал, что ты здесь. Продукты привез.
В доказательство своих слов мужчина потряс парой увесистых пакетов, которые держал в руках.
— Но все же вы меня напугали. — ответила, стараясь восстановить дыхание.
— Прости еще раз. — мужчина нахмурился, а потом сменил тему. — Ты вернулась?
— Нет. Просто заехала к маме.
— Странно, я не заметил машины.
— Меня подвезли.
Сергей Валентинович не стал уточнять детали, просто поставил пакеты на стол, а потом проговорил, заглянув мне в глаза.
— Лена скучает по тебе. Переживает очень.
Я кивнула, давая понять, что понимаю это, однако в следующее мгновение замерла, так и смотря на охранника.
Слишком знакомое выражение лица, изучающее, настороженное, непривычное.
Момент из памяти всплыл сам собой. Я уже видела это выражение, даже запомнила его, только не осознавала до этого времени.
Сергей Валентинович смотрел на меня абсолютно также, когда я впервые рассказала ему об Андрее. О раздражающем парне с работы.
Следующее воспоминание вновь появилось внезапно. Тот день, когда мы потеряли папку. День, когда Сергей Валентинович видел нас вместе.
— Вы ведь знали, кто такой Андрей. — проговорила с утвердительной интонацией, это не было вопросом. — Если не с самого начала, то хотя бы к тому моменту, как приехали нам помочь с папкой. У него ведь мамина фамилия. Да и в девяносто третьем вы уже работали на отца, как и за год до этого…