Правила первокурсницы
Шрифт:
— Еще пара часов и я найду эту идею вполне приемлемой, — едва слышно ответила я, разглядывая вышку дирижаблей.
— И я тоже, — добавила Цецилия.
Наша одежда была настолько грязной, что хотелось не просто снять, а сорвать ее с себя. К тому же из-за ослабленного корсета, куртка не сходилась на талии. Появись я в таком виде в любом другом месте, разразился бы нешуточный скандал. В животе заурчало, слава Девам не у меня. Мы сделали вид, что ничего не слышали. Наш завтрак состоял из дождевой воды, собранной в ладони, грязной и холодной, но я была рада и такой. Как ни странно, но на утро дышать стало чуть лучше.
— Мы можем применить магию, — предложила я.
— Только не ты Астер, спалишь и этот дирижабль, на чем мы доберемся на Остров? — Дженнет передернула плечами. А я задалась вопросом, что делал бы Альберт, не спустись с Академикума судно. Не знаю, кого оно привезло, но оставалось радоваться, что привезло.
— Ну скоро они там? — прошипела сокурсница.
Молодые люди, согласно ими же придуманному плану, должны были подняться на вышку, но отнюдь не по лестнице, а по задней стенке, дабы не привлечь раньше времени ненужного внимания. А вот нам придется идти у всех на виду.
Хотя, если бы кто-то хотел нас найти, ему всего лишь нужно было дождаться, пока мы покинем Серый чертог. Но когда мы с утра вылезли из дыры в оборонительной стене, словно мыши из норы на чужой кухне, каждую минуту ожидая удара когтистой кошачьей лапы, ничего не произошло. Совсем. Нас никто не поджидал в кустах у дороги, никто не выскочил с диким криком из-за развалин конюшни, никто не велел нам быть послушными девочками и следовать за ним в первый форт, чтобы предстать пред светлые… вернее, черные очи князя. Никто и ничто.
Мы проходили улицу за улицей, стараясь держаться в тени высоких изгородей и постоянно оглядываясь, но Запретный город оставался тих. Даже когда мы подошли почти вплотную к обитаемым кварталам, то не увидели ничего необычного. Люди не были подняты, что называется «под ружье». Они никого не искали, а занимались повседневными делами. Я видела торговца булочками с дымящимся противнем, видела прачку с красными от ледяной воды руками, видела троицу мальчишек, что прыгали по лужам. Самые обычные люди обычного провинциального городка вроде Сиоли. Они разговаривали, торговали, кто-то даже подметал улицу, а какая-то горластая женщина с рябым лицом кричала на мужика в драном пальто. На миг эту почти идиллическую картину легла серая тень.
— Смотрите, — указала рукой Цецилия, и мы, задрав головы, наблюдали, как к городу спускался дирижабль Академикума.
— Третья вышка, — констатировал Лео.
— Быстрее, — скомандовал Альберт. — Вряд ли сегодня кто-то еще решить спуститься сюда.
Но «быстрее» не получилось. У нас ушло часа два, чтобы добраться до вышки, к которой когда-то причалило судно с первым потоком учеников на борту. Мы обходили жилые дома, мы были вынуждены останавливаться, чтобы дать мне отдохнуть. Лео даже предложил сделать вылазку и украсть немного еды, как они поступали не раз. Но рисковать не стали, хоть это решение и далось нам нелегко. И вот мы добрались.
— Не нравится мне все это, — вздохнула Цецилия.
— Что именно? — не оборачиваясь, уточнила герцогиня.
— Все. Особенно то, что про нас словно забыли.
— Может, и вправду? — тихо спросила я. — Они знают, что наши тела для них бесполезны, что нас уже не изменить, как остальных, что чары запретного города бессильны…
— Ивидель, это иллюзия, они никогда ничего
— Ты это к чему? — поинтересовалась Дженнет и вздрогнула, когда раздался свист, так похожий на крик ночной птицы. Условный сигнал, молодые люди уже были на месте.
— Это она к тому, что нас намеренно отпустили, как ту лань, — прошептала я, — в надежде выйти на след более крупной добычи.
— Какой? — удивилась Дженнет. — Прояви они чуть настойчивости и терпения могли бы поймать нас и того железнорукого. Нельзя же сидеть в Сером чертоге вечно, особенно без еды.
— От нас никакого толка, нас нельзя даже использовать, — повторила мои слова целительница. — Как я поняла, твоего кузена уже арестовывали, но тот отказался вести с серыми задушевные беседы, а Лео и сам, я уверена, много не знает, так что… Да, думаю, они рассчитывают, что мы приведем их к добыче поинтереснее.
— Например, пришельцу с Тиэры? — спросила я.
— Именно.
— Но у нас по-прежнему нет выбора, — герцогиня обернулась.
— Никакого. Так что, идем, — кивнула степнячка, и крик-свист повторился.
— Одно хорошо, если все, что мы тут нафантазировали по поводу демонов и их желаний, правда, нам никто не будет мешать вернуться в Академикум, наоборот, разве что красную ковровую дорожку не расстелют.
Дорожки мы, увы, не увидели, но нам действительно никто не мешал, пока мы поднимались по лестнице, и хоть мы представляли собой отличную мишень, как с воздуха, так и с земли. Да и реши кто догнать нас на этой лестнице, деваться было бы некуда. Как сказала герцогиня, план никуда не годился. Но другого никто придумать не смог, да и время… Время поджимало.
Ветер наверху был чрезвычайно силен, он бросал в лицо мелкие капли и не давал, как следует вздохнуть. Стюард держался за фуражку и не решался сделать от гондолы ни шага. Шедшая первой Дженнет тоже придерживала капюшон, не давая мужчине разглядеть ее разрисованное коростой лицо.
— Мы хотим вернуться в Академикум, милейший, — проговорила она, не знаю, услышал ли ее стюард из-за сильного ветра, но, увидев нас, счел нужным нахмуриться. Я ухватилась за поручень, сделала шаг к гондоле и прокричала:
— Я Ивидель Астер — ученица первого потока Магиуса и должна вернуться… — Ветер ударил в лицо, не давая договорить и едва не сбивая с ног.
Я пошатнулась.
— Леди, откуда вы взялись?
— Нам нужна помощь! — выкрикнула Дженнет и для надежности даже ударила кулаком по борту гондолы, едва не задев эмблему Академикума. Вряд ли кто-нибудь услышал, но…
И тут я стала падать, очень стараясь делать это помедленнее, но до Алисии мне было далеко.
— Что же вы стоите! — выкрикнула Цецелия, а герцогиня швырнула в кабину пилотов «гремучее зерно». Почти бесполезное в городской жизни оно, тем не менее, великолепно распугивало ворон с полей. А еще громыхало на чердаках, доводя одиноких старушек и престарелых тетушек до икоты. Оно было громким и больше всего походило на перестук сухого гороха, когда то пересыпают из чашки в чашку, только усиленного в несколько раз, а большего в данной ситуации и не требовалось. Если пилоты не услышали, то они должно быть глухие.