Правила первокурсницы
Шрифт:
Это был самый стремительный полет Академикума и самый короткий, почти падение. Темные зубцы гор приблизились в один миг. Что-то внутри острова натужно загудело, как в перегревшемся мобиле. И пол ногами снова заходил ходуном, словно карета, которую пытается остановить кучер, натягивая вожжи. И кажется, ему это даже удалось. Приостановить свое скольжение, всего на секунду, Академикум завис над Чирийскими горами, над узкой лощиной, стиснутой с двух сторон изломанными хребтами. А потом куда как медленней, словно нехотя рухнул вниз. Шляпка все же слетела с головы нерадивой
Последнее что я помню — это синие глаза. А еще страшный грохот. И магию, что разливалась вокруг. Магию огня, воздуха, земли — всего до чего мы смогли дотянуться.
Правило 15. Нет ни одного судна, которое взлетев однажды в небо, в один из дней не вернулось бы на землю
Изредка я задавалась вопросом, о чем думал дядя Витольд в свой последний полет, что почувствовал, когда дирижабль, протаранил носом соседний, успел ли что-нибудь понять, до того, как наполненный газом шар распустился огненным цветком?
Частично я получила ответ на этот вопрос, когда рухнул Академикум, именно под таким названием этот день вошел в историю Эры.
Вряд ли граф Астер думал о семье, о брате или племянниках, возможно, лишь мысль о сыне, который так и останется без имени рода, мелькнула и исчезла навсегда. Я, во всяком случае, о родных даже не вспомнила. Наверное, я плохая дочь. Я думала лишь о том, как это обидно, умереть. И еще о том, что этого просто не должно было случиться. Только не со мной. И не с Крисом.
Удара я не почувствовала или просто не запомнила и лишь, по тому, как ломило все тело, могла судить, что он был страшен. Но мне повезло, я выжила, хотя в первый момент, когда открыла глаза, так не показалось.
Знаете, как бывает, тебя выдергивает из страшного сна, но ты не понимаешь, что проснулся, страх продолжает сжимать сердце. А бывает наоборот, из одного сна тебя выкидывает в другой. Ты думаешь, что все уже позади, что страшное видение отступило, но на самом деле ты еще во власти кошмара, а пробуждение всего лишь мираж.
В тот день я не знала, проснулась или нет. Первое, что я ощутила, это боль. Рывок и снова боль. Перед глазами все расплывалось, а еще… Что-то шипело, пахло гарью и машинным маслом. Снова рывок и боль. На миг я открыла глаза и увидела перед собой ощерившуюся железными иглами зубов кошку. И тут же закрыла их снова. Смотреть в горящие глаза механического зверя не было никакого желания. Около самого уха снова что-то загудело. И я поняла, что это голос, кто-то что-то говорил. Девы, неужели, можно разговаривать с железным зверем? Я ощутила кольцо рук вокруг талии и поняла, что меня куда-то тащат, как куклу, которая чем-то не угодила капризному ребенку. Я тряхнула головой и снова открыла глаза. Силуэт кошки немного расплывался, словно я смотрела на нее через толщу воды. Но она уже стояла чуть дальше.
Очередной рывок, гул произнесенной низким голосом фразы, давление в животе, от которого тебя того и гляди вывернет наизнанку. Расплывающийся цветной кляксой мир вдруг на миг стал четким, словно на него положили линзу. Миг, за который
Я закричала. Хотела закричать, но очередной рывок, выбил весь воздух, а мир, секунду назад такой яркий и четкий, снова поблек, расплылся, закрутился, его залила темнота, и в ней не было места ни кошкам, ни рыцарям и другим видениям.
А потом я проснулась снова, еще не понимая, было ли первое пробуждение реальным или это всего лишь часть приснившегося мне кошмара. Что-то продолжало шипеть, руки и голова были столь тяжелыми, что мне никак не удавалось их поднять. Пахло гарью. Очень хотелось пить, губы были сухими и потрескавшимися, а еще дергало болью затылок, словно там поселились человечки из городских часов, которые размеренно били молоточками по наковальне. В общем, полная картинка уготованного девами искупления для закоренелых грешниц вроде меня.
С губ сорвался стон, перед глазами тут же оказалось темное пятно, а у горла, я ощутила что-то ледяное, подобно сосульке. И такое же острое.
— Назови мне хоть одну причину, по которой, я не должен перерезать тебе горло прямо сейчас? — спросило пятно знакомым голосом.
Я заморгала, пятно обрело очертания мужской фигуры. Я облизала пересохшие губы и попыталась что-то сказать, но вместо слов вышел лишь сип.
— Это не имеет смысла, — раздался дрожащий голос. И я тут же его узнала. Мэри! Дочь травника находилась рядом. — Она не последняя в роду, и ее смертью вы ничего не добьетесь, разлом будет зак…
Ощущение льда у горла исчезло, раздался звук удара. Знаете, есть звуки, которые ни с чем не спутать, например, когда бьют человека. Кто-то ударил Мэри, и та замолчала. А через секунду, нож снова оказался у моего горла.
— Не имеет, так не имеет, зато хоть развлекусь, — фигура стала более четкой, я смогла разглядеть темный плащ, светлый воротник, короткие волосы.
— Напоследок, — прохрипела я.
— Что? — мужчина склонился, и я, наконец, смогла его разглядеть. Смогла узнать по черным глазам.
— Это будет ваше последнее развлечение, магистр Олентьен, — тихо проговорила я, но он услышал. Демоны вообще куда способнее людей. — Ибо за мою смерть, вы заплатите своей жизнью. — Я закашлялась, но все же нашла в себе силы продолжать: — Готовы оплатить счет за развлечение?
— Пожалуй, нет, — с явным сожалением ответил демон, занявший тело молодого магистра. Убрал нож и рявкнул: — А ну тихо!
И шипение прервалось всхлипом. Нет, не шипение, а чей-то тихий и усталый плач, на который почти не было сил, а голос давно сел.