Правила вождения за нос. Сумасшедший домик в деревне
Шрифт:
– Муж никогда ничего не рассказывал вам о собственных поисках сына? – спросил Стас, когда они уселись за стол и вооружились чайными ложечками.
– Да нет. Он вбил себе в голову, что когда-нибудь Паша вернется. Что он просто… ну, как это? Захотел вольной жизни.
– У Паши не было никаких проблем? – осторожно спросил Стас.
– Он был слишком… идеальным, – наконец сказала она. – Я всегда полагала, что это и есть самая большая его проблема. По моему разумению, молодой человек его возраста имеет кучу недостатков. А у Паши и недостатков-то
Она рассказала несколько историй из школьной жизни сына, потом поднялась и вздохнула:
– Вам, наверное, пора ехать.
На прощание Стас подал ей руку и пожал вялые пальцы. Итак, он вытащил пустой билет. На очереди – гостиница. На всякий случай стоит проверить, не засветилась ли там Регина собственной персоной.
– Не могу точно сказать, как выглядела та женщина, – пожал плечами один из дежурных, которому Стас показал ее фотографию. – Она была в длинном черном пальто и в сапогах. На голове – платок. Очки с затемненными стеклами. Разве скажешь, какое там под ними лицо?
– То есть вы запомнили исключительно одежду, а не внешность, – констатировал Стас. – Какого она была роста?
– Чуть пониже меня, метр семьдесят примерно. Стройная.
– А возраст?
– Шут их разберет, этих баб. Иной раз идешь, смотришь на ее задницу, думаешь – студентка. Заходишь спереди – кошелка старая. Думаю, этой не больше сорока.
Описание в любом случае никак не подходило к Регине Никоновой, которая была дамой миниатюрной. Со стройностью там тоже были проблемы. Кроме того, в коридоре ее квартиры Стас не заметил длинного черного пальто, только куцее драповое. Нет-нет, в гостинице проживала совсем другая дама.
Если Стас все понимает верно, незнакомка, которая зарегистрировалась здесь под именем Регины Никоновой, и увела у Воробьева пистолет.
Бессонов подкатил к дому Насти на полчаса раньше срока. То есть он собирался приехать точно в назначенное время, но с самого утра все думал, как он поедет на встречу, и поэтому промахнулся. И что теперь ему делать эти полчаса до появления Фокина? Сидеть в машине и пялиться на часы как-то глупо. Вдруг Настя заметит его из окна? Что она о нем подумает? Стас понятия не имел. Может, она вообще о нем не думает. И ее заботит только здоровье Руслана Фадеева, который борется за жизнь в городской больнице. Он решил выкурить сигарету и тогда уж идти. И тут увидел Захара Горянского.
Горянский шел прямо к Настиному подъезду. На нем было короткое полупальто в талию и кашне со сложным узором. Встречный ветер трепал черную гриву волос, которую Захар время от времени отбрасывал назад, дергая головой. В последний момент он изменил курс и свернул к булочной-кондитерской.
Стас выбрался из машины и, отшвырнув окурок, потрусил к подъезду. Взбежал по лестнице, коротко позвонил и начал перетаптываться от нетерпения. Через минуту Настя распахнула дверь и, поздоровавшись, залилась румянцем, хотя появление Стаса не
– Там, внизу, Захар, – сразу же сообщил он.
– Где – внизу? – растерялась Настя.
– Пошел в булочную. Наверное, он к тебе в гости приехал.
– Господи боже мой, – сказала она, пропуская Стаса в квартиру. – Что это на него нашло?
В коридоре было тесно, Стас стоял совсем рядом, и Настя даже слышала, как он дышит.
– И часто на него находит? – спросил Стас, снимая куртку и прилаживая ее на вешалку. – Что-то он в последнее время активизировался, как гонконгский грипп.
– Может, он по делу? – пробормотала Настя.
Стас вошел в комнату и огляделся по сторонам.
Надо же, он столько раз пытался представить себе, как она живет, и ни разу не угадал. В квартире у нее оказалось просторно и очень светло.
– Хочешь кофе? – спросила Настя, изо всех сил пытаясь справиться со своим идиотским румянцем во всю щеку, который Стас, конечно, заметил и непонятно как расценил.
По его лицу вообще никогда и ничего не было понятно. Конечно, он о ней невысокого мнения. В ее пассиве три жениха, да плюс Руслан Фадеев, да еще дурацкий Захар, который нахально втиснулся в ее жизнь… Кошмар. Кстати, что делать с Горянским, если он действительно явится, она понятия не имела.
– Так как насчет кофе? – переспросила она.
– От кофе я бы не отказался, – ответил Стас, и тут позвонили в дверь. – Вот и торт пришел, – не без ехидства добавил он.
Он был уверен, что Горянский купил именно торт. Это гораздо солиднее шоколадки или пирожных. Дарителя торта скорее пригласят к столу, чем дарителя коробки конфет. То есть чашку чая Захар себе наверняка обеспечил.
– Не понимаю, – бросил он в спину Насте, которая неохотно отправилась открывать, – если между вами все в прошлом, почему бы не разорвать отношения окончательно.
– Он ведь еще и мой начальник, – с досадой ответила она через плечо.
– А! – пробормотал Стас. – Я забыл. Конечно. Он – начальник.
Горянский в самом деле купил торт. Ухмыляясь оттого, что так верно угадал, Стас сам налил себе в чашку кипятка и вытряс из банки ложку растворимого кофе. Уселся на табуретку в кухне и начал громко прихлебывать. Захар из коридора его не видел.
– Настенька, – прогудел он торжественно, – мне надо сообщить тебе что-то важное.
Послышалась какая-то возня, и Настя тонким голосом сказала:
– Захар, это очень нехорошо, что ты приехал без звонка. Так не делается, ты что, разве не знаешь?
– Я приехал совершать глупости! – протянул тот сладким оперным басом. – О таком не предупреждают. Я приехал, чтобы пасть к твоим ногам!
Вероятно, он действительно пал, потому что из коридора донесся грохот и чмоканье, – похоже, Горянский лобызал Насте руки.
– Захар, ты спятил! – заявила она.
– Будь моей!
– Я уже была твоей, и ничего хорошего из этого не вышло.