Правнучка стрелы
Шрифт:
– Ты прав, Лёха. В борьбе с преступным миром, мы сами становимся преступниками,– всё же, согласился с ним Гранкин и взял деньги.– Но иначе нельзя. А судить нас будет Бог.
– Он поймёт, что правда на нашей стороне. И если мы есть, значит, именно Господь пожелал, чтобы мы существовали и действовали. Но мы слабы в борьбе с организованным и продуманным дерьмом. Нам нужно стать жестокими, хитрыми, коварными, как они, и, главное, осторожными. Не стоит прокалываться на мелочах. Они, кровавые псы, теперь затихарились и сейчас внешне очень… милые. Но ровно на столько, на сколько может быть приятно
Довольно быстро пришёл в сознание Тихий и резво вскочил на ноги. В ловкости ему отказать было трудно, ибо с наручниками за спиной не каждому дано изображать молодого жеребёнка. С громким матом он бросился бежать, но сыщики плотно припёрли его к штабелям и показали ему личное огнестрельное оружие ближнего боя: Зуранов – пистолет Макарова, а Гранкин – Стечкина.
– Будешь вопить, сучок,– тихо предупредил бандита Зуранов,– прикончим прямо здесь. Тут, в деревяшках, никто ничего не увидит и не услышит. Да и кому ты, падаль, на хрен нужен! Если кто и узреет сцену твоего подыхания, то с удовольствием сделает вид, что он слепой и глухой. К тому же, ещё и немой.
– Ну, может, объясните, что за дела? – Начал хорохориться Тихий.– Я вам прямо скажу, орлы, меня не только самый лучший адвокат, но и главный прокурор года отмажет. Да и судья свой человек. В общем, натворили вы себе хлопот, граждане, не знаю кто. Я говорю, что ведаю, то сообщаю, где при делах… Пургу не гоню. Верните всё, что у меня взяли из кармана! Я в понятках, что вы поимели от меня. И тогда мы расстанемся, почти что, как братаны. Может, даже мы возьмём вас… в дело. А так – только в работу.
– Приятно поговорить с будущим тухлым трупом.– Зуранов закурил, тоже сделал и Гранкин.– Но вот если ты, тля, пройдёшь мимо охранника весёлым и бодрым, то, может быть, мы с тобой и обсудим кое-какие дела. В противном случае, и тебя замочим, и охранника. Въехал?
– Пока мне ничего не остаётся делать,– ответил не без юмора самонадеянный бандит Тихий.– Но разрешите сделать один звонок другу. Мобила у меня в кармане куртяхи. Вы, оказывается, не всё с меня поимели.
– Твои друганы уже так далеко, что ты, Федя, им никак не дозвонишься, – сообщил Гранкин.– Может, ты, к примеру, хочешь пообщаться с коповским сынком Володей? Так эта тварь кормит плотву и окуней на дне реки Беловодной.
– Я почему-то вам поверил,– поникшим голосом сказал Тишин.– Но я думаю, что смогу убедить вас в том, что вы, без базара, не очень правы.
Зуранов подошёл к бандиту, снял с него наручники и соединил ими свою левую с правой рукой «шестёрки». Тихий не делал малейших попыток к сопротивлению, по робости своей и потому, что находился, как говорится, под стволом пистолета Гранкина.
– Пойдём, Федя! Причём, без всяких там фокусов,– с неподдельной грустью улыбнулся Зуранов.– Мой товарищ будет с правой стороны от тебя. В таком положении, даже если ты Брюс Ли, шансов у тебя слинять от нас не имеется в наличии.
Они без всяких эксцессов прошли мимо гоблина-охранника, который не заметил, что бы три господина выносили с расположения охраняемой территории что-то ценное, … с верхнего склада леспромхоза. Да и, к тому же, он узрел своего, по сути, приятеля Федю Тишина, который на его приветствие ответил небрежным кивком. Как обычно. Что поделаешь,
Место рядом с Гранкиным в машине занял Шнорре, у которого хватило мужества не попытаться придушить убийцу его жены. Зуранов, естественно, обосновался во второй половине салона вместе с Тишиным. Алексей передал Шнорре трофейный японский револьвер:
– Если тут у нас назреет какая-то возня, то стреляй, Михаил Арнольдович, Федюше прямо в лоб. Думаю, сообразишь, как такая штука делается.
– Конечно, соображу! Но получится слишком лёгкая смерть для такого подлеца.
– Батя, ты чо пургу, в натуре, гонишь?! – Пошёл ва-банк Тихий.– Да за меня тебе уши к заднице приклеят!
На такую яркую тираду Шнорре постарался никак не реагировать, а Зуранов легонько, для успокоения мерзавца, ткнул бандита кулаком в лоб и сказал:
– Ну, показывай, гнилушка, место, где лежит труп женщины, последней твоей жертвы.
– Я тут не при делах, братаны! Не знаю никакой женщины! – Завопил Тихий.– А если что, то я расколюсь. Всех сдам! Если, что и делал, то заставляли…
– Не валяй дурака, Федя,– Гранкин сосредоточено гнал машину по сельскому большаку, не быстро, на средней скорости. – Твоя судьба – «запеть»! А куда и как тебя паковать – решать нам. Говори, где сворачивать.
После спокойных и рассудительных слов бывшего адвоката Тишин окончательно прекратил понтоваться. Зубы его в ужасе застучали… мелкой дробью. Но он нашёл в себе силы объяснять, куда и как ехать. В это время Зуранов внимательно изучал писульку, найденную в кармане бандита. Там стояла птичка и напротив фамилии и домашнего адреса скульптора Воротова.
Значит дело, которое поручила ему Козицкая, было связано и с убийством Зинаиды. Но почему-то галочка стояла и напротив фамилии старой актрисы. Значит, Тишин не успел отправить её на тот свет. Надо предупредить Лилию Максимовну, ибо запросто найдётся, вместо Тихого, другой местный киллер. «Наш пострел везде поспел». Тут, в списке, составленном Тихим, значились и живые, ясно, как день. Многие данные, фамилии, были без пометок.
Вскоре они по лесному профилю доехали до глубокого оврага, вышли из машины. Тишин повёл их в сторону болотистой низины, основательно заросшей ивняком и кустами болотного багульника. Труп Зинаиды был наспех забросан мхом. Зрелище предстало перед их глазами на столько страшное, что у Шнорре не выдержали нервы, и он начал душить Тишина. Детективы едва смогли убедить его в том, что ещё не настало время расплаты и надо решить, что делать с разлагающимся трупом.
Они на какое-то время забыли о существовании убийцы Зинаиды. Но Тихий, впавший в оцепенение, и не думал бежать. Он был на прицепе, связанный наручниками с Зурановым. Да и даже, если бы его освободили на какое-то время от оков, он не решился бы на то, чтобы слинять. Понимал, скорей всего, что одна из пуль, дружно выпущенных из трёх стволов, при таком раскладе, настигнет его. Кроме того, он надеялся, что его эти люди оставят в живых за то, что он отдаст им всё: трёхэтажный особнячок в Матвеевке (она же и Малая Матвеевка) с двумя гаражами, все свои не очень малые сбережения. Кроме того, уркаган намеревался вломить всех, кого надо и не надо.