Право быть человеком
Шрифт:
– Волшебные у тебя сушки, - похвалил он печево домового, роняя крошки на стол.
Из разломленной, уже пятой по счету баранки, высвободилась очередная картинка, зависла в под потолком лачуги объемным изображением. На сей раз я со товарищи, верхом на Мане мчимся сквозь заснеженный сосняк. Помню, тогда я в первый раз увидела Жозефину, теперешнюю жену Антона. Друид тоже ее тогда в первый раз увидал. Не могу сказать, что это была особо теплая встреча. Но колоритная донельзя.
А вот все мы - собрались вокруг праздничной сосны, запускаем фейерверки.
А вот начальство, разносит меня за очередную тупость - кто же хватается за саламандру в камине, да еще обеими руками? Из-за его спины выглядывает Гоша, качает головой, и со всех ног бежит к выходу из комнаты - звать старшего друида на подмогу. Это он правильно. Много ли пользы от нотаций?
– Спасибо за повесть, Лиса, - лучась улыбкой, сказал Алхимик.
– Последнюю баранку съешь сама. Глядишь, поможет тебе уцелеть.
– Но как?
– поспешила я последовать совету старших.
Сушка порадовала меня ароматом корицы, и я с удивлением отметила, что не все еще человеческое мне чуждо.
– Если ты не сгорела один раз, - пояснил мне дед, - то у тебя есть шанс не сгореть и повторно. И кто знает, что будет той живительной крохой, что сохранит твою человеческую сущность? Я ведь тебя правильно понял? Тебе хочется остаться человеком?
Глаза дедушки прикрылись, его явно посетили приятные воспоминания. Хотела бы я знать, какие… Но, видать, не в этот раз. Вулкан все отчетливей проступал в толще тумана. Алхимик открыл глаза, посмотрел на меня.
– Вот, держи письмо.
– Какое письмо?
На столе появилась очередная чашка непонятного, но изрядно бодрящего настоя, который хозяин называл чаем.
– Ты пей, а там прочитают. Это же надо додуматься! Затеять войну против денебцев ради того, чтобы единолично собирать пошлину за вход в Источник!
Вот тебе и раз!
– Так, может, это не он?
– вспомнила я про слова шамана о том, что я встала у кого-то там на пути.
– Это - точно он, - как само собой разумеющееся, ответил дед.
– Его жажда власти и наживы. Конечно, Огненная понадобилась кое-кому еще… Но этот тип определенно решил нагреть на этом лапы. Драконов с собой привел - тоже мне, защитник обездоленных!
Настой чуть горчил. Я выпила его до последней капли, старательно облизала чашку. Даже глаза закрыла - так мне казалось, получится лучше.
А когда я открыла их вновь, никого рядом уже не было. Я стояла на планете Огненная, в непосредственной близи от Источника. В красном небе кружил одинокий золотистый дракон. Чуть поодаль от меня, на расстоянии вытянутой руки, висел в воздухе Штирлиц. Его огонь пел, и в его песне звонче золота звучала мечта о далеких мирах.
– До свидания, разведчик.
Голос Штирлица и впрямь был необычайно низок. Но я бы не сказала, что он был страшен.
– До свидания.
– Ты готов, птенец?
– раздалось с неба.
Чуть печально, но безвозвратно-решительно. Это
Красивое все же место планета Огненная.
– Готова.
– Я открываю вход.
Кругом огонь - целое море огня. Я растворяюсь в нем до последней капли, я теряю все, что было со мной всю мою жизнь - что тяготило, вдохновляло, свербело, грело, болело, радовало, печалило… Я не знаю больше своего прошлого, мне неведомо мое будущее, есть только море огня, и я, взвешенная в нем. Как странно.
Я могу создать любой образ - у меня сейчас безграничные возможности. Напротив меня немедленно возникает отец. Он улыбается, и смотрит на меня - в его глазах забота и понимание. Безграничная забота, бесконечное понимание. Я отчетливо вижу за ним мольберт и холст со сказкой об Иване-царевиче и сером Волке.
Иван-царевич выглядит дурак-дураком, и тут я согласна с отцом. Но у Волка желтые глаза, и это неправильно. Я смеюсь, и исправляю желтый цвет на зеленый.
"Ну вот, опять палец изгваздала", - озабоченно произносит отец.
– "Придется ацетоном оттирать".
Когда-то я была готова отдать полжизни за то, чтобы снова увидеть его. Сейчас у меня нет ничего, а он вот, передо мной. Как странно.
Откуда-то извне доносится зов - не тормози, мол, у нас есть и другие дела. Я смеюсь, и растворяю уже построенную было избушку - точную огненную копию той, что в Заповеднике. У меня поистине безграничные возможности - языки, в том числе и сосновый, без которого не вырастить и пня, не давались мне никогда.
– Я здесь!
– кричу я беззвучно, и в то же время громогласно.
– Я уже иду!
То, что казалось безбрежным океаном, внезапно заканчивается. Я вываливаюсь из его огненных объятий бестелесным призраком, плыву над сочной зеленой травкой к подножью лесистых гор. Мне почему-то кажется, что я уже была в этом месте. Может быть тогда, когда попадала в тот густой туман?
Навстречу мне летит полупрозрачный дракон.
– Ну здравствуй, Лиса, - говорит мне он.
– Все-таки ты здесь. Ого! Да у тебя послание. И от кого! От самого Великого Алхимика! Ну и дела… Полетели скорее на совет!
– Погоди, - пытаюсь затормозить я его стремительный полет.
– Скажи…
– Тебе еще только предстоит выбра… сделать себе подходящее тело, - отвечает Рассвет на мою невысказанную мысль.
– Извини, больше тебе ничего сказать не могу.
Что же, иногда довольно самой малости.
– Спасибо… Рассвет.
– Удачи тебе.
Совет собрался на круглой поляне.
Четверо драконов, разной степени прозрачности чинно сидели в ряд. Рассвет оставил меня перед ними, занял крайнее правое место в ряду. Я почувствовала себя робко - точь-в-точь на вступительных экзаменах в школу, когда на тебя свысока глядят огромные задерганные детишками тети, и зловещим голосом просят прочитать стишок. Желательно из программы четвертого класса. А еще лучше, сразу из университетской.