Право быть человеком
Шрифт:
– Так я пойду, навещу их?
– решила я попробовать уговорить ведьму.
– Чуть позже…
Борис Иванович задумчиво побарабанил пальцами по столу. Со своей порцией анти-похмельного коктейля он расправился, глаза его утратили вялость и мутность, взамен обретя живость и насыщенный пурпурный цвет. Я аж засмотрелась на него - так его нынешние очи гармонировали с волосами, чуть схваченными сединой на висках.
– Не нравится мне эта история, - повернулся он ко мне.
– Что-то в ней не так.
– Что именно?
– Метеориты,
– Как у тебя с ним? Все хорошо?
– Так это вы ему мозги вправили!
– осенило меня.
– А я-то думаю, чего это он ни с того, ни с сего, да перестал быть занудой?
– Погоди, Лиса, - нахмурил брови волхв.
– Оставь свои девчачьи замашки. Во-первых, идеальнее кандидата тебе в пару я еще не видел.
– Это вы о чем?
– подозрительно уставилась я на волхва.
– Я имел в виду работу, - усмехнулся собеседник.
– А перебрал я много кандидатур, полдня на это угробил.
– Спасибо.
– Не за что, - в тон мне отозвался волхв.
– А, во-вторых, я всего лишь задал ему один-единственный вопрос: как ты думаешь, что она не хочет принимать в тебе?
– И он исправился? Не верю!
– Ну и не верь. И, потом, ты же не замуж за него собралась, а всего лишь работать.
– Вот еще!
– возмутилась я.
– Замуж!
– Тогда потерпишь, - утвердительно произнес волхв.
– А вот и он, легок на помине. Здравствуй, Илья.
– Здравствуйте, - обвел мутным взглядом комнату металлист.
– А у вас пива, случаем, не найдется? А то у меня, как на грех, закончилось.
Появился недовольный Гоша, ворча, поставил на стол очередной бокал с бурым пойлом. Потом мрачно оглядел габариты гостя, исчез, и появился со второй порцией.
Когда Илюхин взгляд обрел ясность, Борис Иванович начал рассказывать про мужское население Огненной - какое оно общительное и дружелюбное, и как его не надо опасаться. И что мы сами это поймем, если нам доведется с кем-нибудь пообщаться.
– Нет, они не эмпаты, и у них нет эмоций, - читал волхв мои мысли и тут же давал на них ответ.
– Они вообще, скажем так, практически бесчувственны по натуре. Есть вопросы - задавай.
– Что, так вот и общаются со всеми подряд?
– Да. Могут часами разговаривать. Даже с теми, кто этого не заслуживает.
– А как они узнают, тот перед ними человек, али нет?
– Как-то через электрическое и магнитное поля. Для них это не сложно, поверь мне.
– Вероятно… Но Штирлиц мне не показался особенно разговорчивым.
– Он же разведчик, ему не положено.
– А Илана? Она же сейчас не разведчик, а тоже говорить не очень-то любит.
– Их женщины не так болтливы, это тебе не Земля. И вообще они с мужчинами крайне редко пересекаются. Макет планеты видела?
– Бутылку-то эту?
– Ее, - подтвердило начальство.
– Мужчины живут на внешней части
– А почему планета называется "Огненная"?
– поинтересовалась я.
– Тогда, при встрече с Иланой, в конце тоннеля виднелся вполне милый горный пейзаж.
– Попадешь туда - поймешь… Алло!
– схватил волхв трубку.
– Да, это я. Одну минуточку. Ребята, - зажал он трубку рукой.
– К сожалению, мне надо срочно отлучиться. Пойдите, разыщите Антона и возвращайтесь. Будем дальше общаться. А пока обдумайте те вопросы, которые вы мне захотите задать.
Вопросы у меня еще были. Например: "неужели их женщины и правда встречаются с мужчинами только "по делу"?" Последнее обстоятельство было странно, но вразумительного объяснения мне сейчас никто дать не мог. Да и металлист не дал мне задуматься как следует:
– Пойдем, - потянул он меня за руку.
– Жозефину с Антоном навестим.
– Тогда уж на Мане поедем, - повернула я к своей избушке за седлом.
– Я слышала, Жозефина снова в леса подалась.
– Ее общественность сильно достала, - уклончиво ответил братишка беременной ведьмы.
– На Мане, так на Мане.
Многоножка медитировала на своем любимом месте в сосняке, завязавшись в хитрый узел. Пришлось устроиться рядом с ней на пригорке, и ждать, пока Маня соизволит очнуться от углубленного самосозерцания. Может, оно было и к лучшему: кругом стояла чудесная погода - солнечная, нежаркая, ласковая. Воздух был чистым и прозрачным до звона, небо синючим, стволы сосен, устремляясь ввысь, добавляли нотку некой возвышенности. Я сама села по-турецки, закрыла глаза, и решила, что, пока многоножка не очнется, буду сидеть для себя, и пусть весь остальной мир идет лесом. Долго медитировать мне не пришлось.
Раздался нарастающий гул, гигантская тень прогнала солнце, поднялся ветер, шишки забарабанили по стволам окрестных сосен (да и по нам тоже), и на площадку приземлился огромный дракон.
– Ззздорово, - приветствовал нас он.
– Вы всссе-таки тут. Шшто новенького?
– Да вот, Маню дожидаемся, - открыла глаза я, - хотим Жозефину навестить.
– Не боитесссь?
– хитро сощурился ящер.
– Я вот ее недавно навещщщал…
Он затих, видимо еще раз переживал столь запомнившуюся ему встречу.
– И?
– поторопила я дракона.
– Что же произошло?
– Она мне предсссказала, что я никогда не попаду домой, - жмурясь от удовольствия, произнес тот.
Дракон (с абсолютно непроизносимым именем) жил у нас в Заповеднике, по причине утраты обратного пути на свою родную планету.
– А еще что-нибудь она предсказывала?
– поинтересовалась я.
– Что-нибудь, что можно проверить в ближайшем будущем.
– Да, - наклонил голову ящер.
– Вот предссссказала, что увижжжу вассс на этой поляне, например.