Право быть
Шрифт:
бом ритме, словно человек вдруг утратил власть над своим лицом. Зрелище можно было бы назвать всего лишь неприятным, если бы через пару вдохов к лицевой плоти не присоединились все оставшиеся мышцы долговязого тела, и присутствующие в зале люди не застыли на местах от ужаса и отвращения.
Дерг- дерг-дерг. Разные стороны, одинаково сильные рывки. Связки не выдерживают долго и рвутся, за ними следуют прочие волокна плоти, словно стремящиеся обрести свободу, и на рубахе парня расцветают кровавые розы. Упав еще в самом начале бешеной пляски, он корчится на полу, то ли крича, то ли завывая, но в глухих звуках невозможно
…почему- за- что- неужели- все- было- зря- я- сделал- все-что- мог- и- остался- ни- с- чем- я- хотел- лишь- быть- свободным- и- стал- свободным- но- все- оказалось- напрасно…
Осколки мыслей, на сей раз не моих, а того человека, что разрывается на части неподалеку от моих ног. Эти мысли отзываются во мне странным гулким эхом, приходят откуда-то изнутри, а не снаружи, как им "следовало бы. Они не собираются меня подчинять, они вообще предназначены не для меня, а для кого-то другого, кто по странному стечению обстоятельств занял одно место со мной. Я не понимаю, что происходит, и мне… становится страшно вдвойне, словно я делю с кем-то чувства, свои и его.
Что скажешь, драгоценная?
«Посмотри на его Кружево, но не магическое, а то, что отвечает за разум».
Всполохи белых огней, только не двигающиеся по кругу, как предписано. Такое впечатление, что Кружево разделено на сотни частей, ничем более не связанных друг с другом, и каждый обрывок старается то ли исполнить свое прежнее предназначение самостоятельно, то ли вернуться обратно.
«Вернуться ли?»
Присматриваюсь внимательнее.
Ты права, огоньки разбегаются в стороны. Но как возможно разрушить единое и неделимое Кружево разума?
«Например, поманить свободой каждый из его узелков».
– Удалось оттереть пол?
Знаю, не слишком подходящее приветствие, но желать доброго дня капитану городской стражи, особенно после всего произошедшего, у меня язык не поворачивался.
– Нет. Надо будет снять верхний слой досок, если, конечно, хозяин захочет.
– Может не захотеть?
Капитан с некоторым сожалением вздохнул:
– А зачем? Ему, можно сказать, повезло, есть теперь чем заманивать зевак на кружку эля. Будет показывать въевшуюся в доски кровь и рассказывать, как в его доме умирал покаранный божьим судом убийца.
Ах, вот в чем дело… Стражник по-простецки завидует более удачливому сопернику в войне за кошельки проезжих скотогонов. Смекалисто, ничего не скажешь. Мне бы и в голову не пришло зарабатывать деньги на чужой смерти.
«А ведь это самый простой и самый легкодостижимый заработок»,- мечтательно протянула Мантия.
Если убиваешь не сам, тогда конечно.
«Считаешь себя виноватым?»
А кто же тогда виноват, если не я? И дернул же меня фрэлл устроить это глупое представление! «Зато какой успех».
О да. И похлопывания по плечу, и поздравления, и благодарности - все было в полной мере. Но тот скотогон заслуживал другой смерти. Менее мучительной.
«Ты слишком добр…».
Я слишком ценю свое душевное спокойствие. Или скажешь, смотреть на разрывающееся само собой тело было приятно? Мантия благоразумно, но ехидно промолчала.
– Именно божьим судом?
– А как же иначе? Ни вы, ни я и пальцем не дотронулись
– Он не признался в убийстве.
– Разве его признание так уж необходимо?
– справедливо заметил капитан.- Сто против одного, именно этот человек совершил убийство, потому что хотел попасть на хорошую работу. А если добавить ко всему еще и туман… Даже у городского главы не было вопросов. Или вы сомневаетесь?
– Нет.
Как я могу сомневаться, если в отличие от стражника и прочих постояльцев гостевого дома слышал отголоски бури, бушующей в сознании умирающего? Да, он убил. Да, у него была веская причина. Да, сил исполнить задуманное ему придал туман. Но кто бы мне объяснил, откуда взялся этот проклятый озерный пришелец?!
Капитан посмотрел в окно.
– Скоро совсем разъяснится.
Да, туманное трехдневье подходит к своему концу. Строго говоря, туман приходит в Элл-Тэйн после полудня первого дня и убирается прочь после полудня третьего, как я успел узнать. Вчера случилось много дурного, слишком много для одного дня. Если и сегодняшнее утро будет омрачено чем-то подобным, я рискую надолго разочароваться в мире и его обитателях.
– Паром скоро прибудет?
– Пара часов. Всего пара часов… - задумчиво повторил стражник.
Пожалуй, понимаю, что его тревожит, я ведь и сам часто царапаю пятки об острое лезвие выбора.
Знаю, о чем вы сейчас думаете, капитан. Ровно сутки назад вы попытались осознать свою сущность, и… у вас это получилось. А минуту спустя приняли то, чем вы являетесь, и продолжать жить прежним порядком кажется вам невыносимым, словно много долгих лет вас заставляли ползать, а теперь вы узнали, что способны ходить. Если бы события, предрешившие нашу встречу, произошли раньше, в пору вашей молодости, вы смогли бы даже научиться бегать, а может, чем фрэлл не шутит, и летать. Конечно, время упущено. Лукавое, жестокое, неумолимое, справедливое время, для капитана городской стражи Элл-Тэйна ты скоро закончишься, но позволь преклонить колено перед твоей мудрой щедростью, позволившей кроту вылезти из норы на свет и увидеть небо!
Ты уже не сможешь переломить себя, капитан. Потому что узнал, каково это - быть самим собой.
– Вы забыли свою вещь, дуве. Папа велел принести.- Дочка Тарквена положила шелк на лавку рядом со мной.
– Я вовсе не… - Постойте. Почему на ней дорожное платье? И почему зал прибран так, что кажется совершенно пустым и безжизненным?
– Куда ты собралась, милая?
– Мы уезжаем. С папой.
– Уезжаете?
– Да, дуве,- ответил на мой вопрос хозяин гостевого дома, закрывая кухонную дверь.- Вы помогли мне понять кое-что. Я не буду больше сидеть и ждать чуда. Вернется Мелла или нет, знают только боги, но я… Я могу попытаться ее найти. И тогда мне будет не стыдно посмотреть в глаза любому из людей.
Я помог понять? Ой-ой-ой. Ничегошеньки я не делал, только корчил умные рожи и многозначительно молчал то в такт, то невпопад. Вы сами со всем справились, дуве Тарквен, как и следует. А боги:… Наверное, им известно многое, вот только, к великому сожалению, столь же многое они крепко-накрепко успевают забыть едва ли не сразу после того, как узнают.
– Для поисков вам нужны будут деньги.
– Немного монет еще осталось, а потом… Я найду выход. Конечно, найдете. Тем более он совсем рядом.