Право хотеть
Шрифт:
Роджеру ЖЕЛЯЗНЫ — за идею «бесконечных» книжных сериалов.
Майклу МУРКОКУ — за доведение этой идеи до абсурда.
Роберту ШЕКЛИ — за «грабёжмейстера».
Эрику Фрэнку РАССЕЛУ — за «дьявологику».
Аркадию ГОЛИКОВУ (ГАЙДАРУ) — за варенье и печенье.
Михаилу ШАЛАМОВУ — за «Введение во искушение».
Андрею ГРИЩЕНКО — за то, что филин Потапыч так похож на него.
Г-ну ВОРОНЦОВУ-ВЕЛЬЯМИНОВУ, автору учебника «Астрономия» — за список звезд, которые Старков когда-нибудь взорвет.
Уолту ДИСНЕЮ и его студии — за Чипа и Дейла, фрагменты чьих диалогов встречаются
А. Е. ШЕРЕМЕТУ — за перебор текста.
Группе «ГЛЮКОНАТ КАЛЬЦИЯ» — за тексты песен «Облако Смерти» и «Розовый Портвейн», а также — за предоставленное название. R.I.P.
Группе «ТЕХНОЛОГИЯ» — за то, что их концерт хочется взорвать.
Группе «КОРРОЗИЯ МЕТАЛЛА» — за гибрид Паука, Ящера, Борова и Костыля.
А также:
ЯПОНСКОЙ И КИТАЙСКОЙ ПОЭЗИИ,
ДРЕВНЕСКАНДИНАВСКИМ САГАМ И СКАЗАНИЯМ,
ДРЕВНЕИРЛАНДСКИМ МИФАМ.
Кроме того, большое спасибо нашим дорогим родителям, Витьке Новокшонову, Коле Панькову и его жене Наташе, Стасу Смолину, Шурику Федорову, Паше Кошкину, и двоим Сергеям: Сажневу и Пшеничникову — за читку рассказов, помощь и поддержку.
Общий привет.
весна 1992 — весна 1993 гг.
Пермь.
Д. Скирюк
А. Михалыч
P.S. Кстати, Старкова зовут Сашей.
P.P.S. Краткое содержание всех этих рассказов зашифровано акростихом в списке магической литературы в сериале «Ведьмак из Ахтыгата».
P.P.P.S. Во время написания рассказов авторы спиртных напитков не употребляли.
Текст произведения трансформирован в связи с разбивкой по страницам в данном издании. При переформатировании и проч. особое внимание обращать на страницу «имярек», где фраза Старкова: «Оппаньки, („такая-то, имярек“) страница!» должна изменяться в соответствии с номером таковой.
Пока всё.
Кот-пастушок и демоны Ада
Юрий и Татьяна Бурносовы
Сергей Викторович спал на спине, вдавив затылок в свалявшуюся старую подушку. На лице его отражалась мука, а дыхание было тяжелым. Но не наглухо забитая гвоздями форточка и не замусоленные окурки, натыканные в фарфоровое блюдце, беспокоили Сергея Викторовича. Отнюдь.
С двух сторон от Сергея Викторовича сидели демоны. Оба явно были не в духе. Они сверлили друг друга круглыми от злобы глазами и тихонько шипели. Наконец, правый демон качнулся вперед и вцепился когтистой лапой в сердце спящего. Левый ухватил было печень, но тут же выпустил ее, брезгливо тряхнув дланью. И тоже потянулся к сердцу.
Печень у Сергея Викторовича и впрямь была нехороша. В молодости, в медицинском студенчестве пили по любому поводу — то, стараясь перебить запах формалина, то пытаясь выбить из головы окровавленные останки катастрофически погибших. Пили спирт, пили плохой дешевый портвейн, который почему-то называли вином, угощая девочек… пили поддельный бренди и настоящий одеколон. Позже, когда Сергей Викторович остепенился, обрел семью и приличную работу — напитки стали дороже и реже. Однако на каждом выездном семинаре или симпозиуме Сергей Викторович любил вернуться в лихие
Очень способствовала порче печени и непомерная любовь Сергея Викторовича к жирной и прочей вкусной и неполезной пище, которой его кормила жена. Вряд ли жена желала ему медленной и мучительной смерти от холестерина, даже, скорее, наоборот. Кормление мужа происходило с такой непередаваемой любовью и заботой, что холестерин должен был от стыда рассасываться сам и немедленно выводиться из организма. Но этого не происходило, а жена в своей любовной слепоте не замечала, как лихо нарастают лишние килограммы у ее благоверного.
Благоверным Сергей Викторович тоже, честно говоря, не был…
Тем временем левый демон потащил к себе сердце, но правый и не думал его отпускать, а только злобно зашипел:
— Отвали! Я первый!
— Еще скажи, что правый! — язвительно парировал левый демон, — мне не меньше твоего надо!
— Печенку вон бери!
— Это разве печенка?! — скривил и без того гадкую рожу левый. — Это сплошной цирроз.
— Допустим, цирроза там пока нету… некоторое перерождение тканей наблюдается, но…
— Короче, Склифосовский! — перебил левый.
— А если короче, то ты вообще не по адресу явился! Это мой клиент!
— Да ладно?! Ты просто перехватил мое направление в эфире!
— Пусти!
— Не пущу!
Демоны, сопя, тягали несчастное сердце Сергея Викторовича в разные стороны. А сам Сергей Викторович видел дикий сон, от которого покрывался липким потом. Во сне Сергея Викторовича разглядывал чей-то внимательный гигантский глаз, занимавший полнеба, а сам Сергей Викторович голый и беспомощный сидел в маленьком стеклянном кубе. Куб был настолько тесен, что невозможно было повернуться к глазу спиной. Лицом же сидеть к глазу было неловко, никак не удавалось прикрыть срамное место. С другой стороны, Сергей Викторович, как врач, понимал, что стесняться нечего, но больно уж назойлив был этот глаз. И смотрел как-то глумливо, неприятно. Сергей Викторович попробовал глубоко вдохнуть и выпрямиться, могучими плечами разломив вдрызг тонкие стенки, но только задохнулся от внутренней боли и с ужасом осознал, что стенки не только плотные, но и герметичные. И что воздуха внутри куба осталось совсем чуть.
— Если сейчас же не уберешься — пожалеешь! — пригрозил правый демон левому.
— Пожалеешь ты! — огрызнулся левый.
В комнату неслышно зашел большой рыжий кот, настороженно поводя ушами. Демоны, занятые раздорами, его не заметили. Кот Аркадий сверкнул глазами и тихо покрался к кровати.
Сергей Викторович еле дышал. К врачам обращаться он не привык, поскольку сам был эскулапом. Знаем мы эти ихние справочники — говаривал в курилке коллегам — они и у бабы член найдут, если долго обследовать станут. А тем временем у Сергея Викторовича неуклонно зрело ожирение сердца. Вот если бы с таким же рвением, как он скакал в чужих спальнях, он бы скакал на велотренажере или хотя бы просто регулярно исполнял супружеский долг… Главное, чтобы регулярно! Чужие-то спальни не каждый день подворачиваются, да что там — не каждый месяц!