Право любить
Шрифт:
— Когда ты была в нейтральной зоне, я не мог так рассмотреть твои глаза, с близи. Я знал, что когда ты счастлива — они становятся янтарными, когда сердишься — зеленоватыми, а когда у тебя в голове кавардак — они становятся грязно-болотными. Но сейчас я заметил, что в твоих смеющихся янтарных глазах прыгают золотистые искорки, словно в них плещется твоя душа! Ты знаешь, что твоя душа золотистого цвета?
— Меня, например, …поражает то, что именно в данный момент они янтарного цвета. Неужели я счастлива? — пожимая плечами от неловкости, ответила я, пытаясь отвести от него
— Не то, чтобы …, - задумчиво протянул он, и, выхватив у меня огрызок, отшвырнул его в сторону, неотрывно следя за моими глазами.
Слово «прильнул» очень подходит. Демон снова прильнул к моим губам. Он не пил, он целовал меня, чуть приобняв меня руками, сжимая их всё крепче и крепче, пока я полностью не прижалась к его телу, и он не приподнял меня от земли. Раньше, да хотя бы ещё вчера, я бы даже подумать об этом не могла, а теперь меня это влекло, я отвечала ему, словно эта страсть копилась у меня тысячу лет, дожидаясь лишь этого демона.
Я даже охнула, когда он вдруг резко опустил меня вниз, и, устыдившись своего желания продолжать, я разозлилась на себя за слабость и пороки человеческих желаний.
— А ещё называла себя девушкой консервативной, старомодных правил, — подразнил меня Рафаил.
— Всё равно ни с кем состариться мне уже не придется, — как бы оправдываясь, проговорила я, будто уже по своему желанию принимая за судьбу смерть от губ демона, — И все остальные добродетели здесь, по-видимому, мне тоже ни к чему. Но я уже взрослая, да и к тому уже не девственница, поэтому я могу у тебя спросить. Почему ты остановился? — Нет, я всё-таки нашла, что спрашивать, а главное у кого! Ну, любопытство не порок.
— А большая наглость! — закончил он мои мысли, каждый раз этим заставляя меня теряться в замешательстве. — Я не хочу спешить. Сладкое портит зубы. А вдруг я не смогу сдержаться и выпью тебя слишком быстро? У меня ведь впереди с тобой вечность, не забывай! Ты же не думаешь, что так сможешь заставить меня убить тебя быстрее?
— По-моему, о чем я думаю, секрета для тебя не представляет! — вздохнула я, наконец-то отведя от него глаза. — И как я сама об этот не догадалась?! Ведь это действительно выход! Через поцелуи и прочее страстное слияние ты, правда, можешь незаметно выпить мою душу?!
— О, здесь не всё так просто, на самом деле, — он снисходительно усмехнулся.
Нет, ну почему его это так забавляет!
— Когда я целую тебя то да, частично я продолжаю всасывать твою энергию, но ведь и ты когда целуешь меня — пьешь мою силу!
— Я тоже могу выпить всю силу демона? — опешила я.
— Лопнешь! — хмыкнул он, закусив губу. — А вот я должен быть осторожен, пусть ты мне и высказала, что с пищей играть не красиво. Но ведь это так захватывающе!
— Послушай, Рафаил, а что, … ты слышишь мои мысли на любом расстоянии?
— А почему ты меня об этом спрашиваешь? — сощурился он, снова сверля меня своими разгорающимися красными зрачками. — Если я видел тебя и слышал в «том» мире, неужели
— Я просто спросила! — огрызнулась я. Тут меня снова схватили и помчали ввысь.
Пользуясь преимуществами такого перемещения, демон доставил меня до входа в тоннели в считанные минуты. Он принял человеческий облик лишь на миг, чтобы сказать мне:
— Когда проголодаешься, попробуй найти меня!
Затем его прекрасный облик поглотило крылатое чудовище, и мой демон исчез из виду.
Глава 11
Как только я вошла в темноту подземного туннеля, с меня будто спала пелена, в которую меня старательно и аккуратно запеленал Рафаил. Реальность жестокая, безнадежная, тут же распахнула передо мной свои смрадные объятья. Влачение после жизни, но даже не смерть. Хуже. Бесконечные муки. Я остановилась на полпути не в силах сделать дальше и шагу. Только теперь меня начали терзать угрызения совести перед этими измученными людьми. Даже если здесь никто и не сближался друг с другом, оставаясь безучастным к чужим судьбам, то это только потому, что трудности, выпавшие на их, на мою долю — не сплочали, так как сплочает надежда, ведь её в аду не было и не могло быть. Тут каждый нес своё бремя, каждый сам по себе. Общими были лишь мечты — мечты о смерти.
Но ведь среди этих людей был Брайан, и он один здесь являлся для меня поддержкой, сочувствующим плечом. И перед ним мне стало стыдно. За то, что я имела возможность поесть и помыться, …даже расслабиться в объятьях темного красавчика. Укоры совести усилились, когда я увидела, как он, понурив голову, сидит, дожидаясь меня на краешке моего каменного ложа. Шорох моих шагов заставил его поднять глаза, в которых тут же метнулось удивление, хотя его лицо потеплело. Словно моё возвращение доставило ему умиротворение.
— Привет, Брайан, — я умостилась рядом.
— Тебя долго не было. Не кашляешь уже? — он ещё раз окинул меня внимательным взглядом, задержавшись на всё ещё влажных волосах. — Смотрю, искупалась и …даже переоделась. — И тут в его впалых глазах застыла мука, от которой у меня внутри вмиг всё похолодело. — Он …сильно измывался над тобой? Он что топил тебя? — выдохнул Брайан.
Я онемела, почувствовав самый сильный укол совести.
— Нет, что ты! Не переживай! Всё нормально, — я виновато заглянула ему в глаза, успокаивающе коснувшись его руки. — Он не причинил мне боли, ни капельки. Наоборот, дал мне хлеба и позволил искупаться в теплой воде. Даже этот балахон он дал мне просто так.
Брайан нахмурился, сдвинув брови, и голос его прозвучал уже грубее:
— Ты говоришь это таким тоном, будто хочешь сказать, «всё в порядке, он хороший»! Только ты забыла, что он тебя медленно убивает в своё удовольствие!
— Да, он пил мою душу, но всё не так страшно, как я себе представляла! …Что? Почему тебе это так не нравиться?! Было бы лучше, если бы я приползла вся истерзанная и в крови? Я не понимаю, за что ты именно переживаешь? — я тоже повысила голос. Брайана передернуло уже знакомой мне дрожью: