Право на месть (Страх - 2)
Шрифт:
И я понял, что обращаться за помощью к Майе Павловне было с моей стороны непростительной ошибкой. Теперь о внедрении Шилова в систему безопасности олигарха не могло быть и речи.
Глава девятая: Беркутов. День сюрпризов.
Я нашел Одинокова в спортзале, таскающим на загривке здоровенного бугая, рыжего, с дебильной улыбающейся рожей. По всему, тому очень нравилось такое положение вещей.
– Паша, - окликнул я Одинокова.
– Ты что это таскаешь этого "малыша". Он что, парализованный?
Мой новый друг дотащил бугая до меня, наклонился.
–
Вова покинул шею Одинокова с явной неохотой, даже перестал улыбаться и неприязненно взглянул на меня.
– Как встреча с шефом?
– спросил меня Павел.
– Прошла в теплой и дружественной обстановке.
– Я покрутил на пальце ключи от квартиры.
– Это - её итог.
– Что же это?
– Ключи от новой квартиры. Кстати, она в том же доме, что и твоя.
– Поздравляю!
– Спасибо. Предлагаю это дело обмыть.
– Успеется. Сегодня наша смена. Обмоем после дежурства. Вова, обратился он к "малышу", продолжавшему лупить на меня нехорошие глаза, знакомся. Это наш новый товарищ Дмитрий Беркутов.
– Вован, - пробасил тот и так жиманул мою руку, что я едва не заревел от боли.
– Сила есть, ума не надо, - сказал я, тряся онемевшей рукой.
– Чего?
– не понял он.
– Сильный, говорю, ты, Вова, малый. Прямо русский Шварцнегер. С детства, наверное, тренируешься?
– Ну, - кивнул он.
– А кто это тебя так, - указал пальцем на мою синюшную физиономию.
– А-а, не спрашивай, Вован. Было дело. Развязал мешок с кулаками, придурок.
– Ну ты даешь!
– разулыбался он. Я начинал ему нравиться.
– А мне сегодня тоже заступать на дежурство?
– спросил я Одинокова.
– Конечно. Сегодня в два заступаем.
– А почему не с утра, как у всех людей?
– Так здесь было заведено ещё задолго до меня.
– И как долго будем охранять задницу этого козла?
Павел нарисовал на лице недовольство, многозначительно покосился на Вована, холодно ответил:
– Мы дежурим по двадцать четыре часа - с двух до двух. Сутки дежурим, двое отдыхаем. Нормально. И потом, когда олигарх возвращается домой, мы имеем возможность попеременно отдохнуть.
– Он посмотрел на часы.
– Осталось полтора часа. Ты подожди, я сейчас приму душ и мы с тобой где-нибудь пообедаем.
За обедом Одиноков меня предупредил:
– На квартире есть телефон. Не вздумай по нему звонить своим.
– Прослушивается?
– Не только он, но вся квартира.
– Спасибо, Паша! Позавчера ты спас мою жизнь, сегодня - репутацию. Ты мой ангел хранитель. Дай тебе Бог доброго здоровья.
– Нашел ангела, - рассмеялся Одиноков.
– Келлер - ангел. Тебе не кажется, что звучит это несколько двусмысленно?
– А глаза его стали по-коровьи печальными.
Перед заступлением на дежурство Одиноков познакомил меня со всеми охранниками смены. Кроме известных мне уже Мосла, Шухера и Вована были ещё два Александра, похожие друг на друга,
Одиноков поставил меня у дверей приемной Сосновского. Где тот меня и увидел, вернувшись с обеда. Подошел, долго с удовольствием рассматривал. Проговорил, будто ворон прокаркал:
– Здравствуйте, ага!
На этот раз я решил не зарываться и не безобразничать. Пора ереси и вольнодумства прошла. Теперь он мой босс и я должен вести себя соответственно. Поэтому почтительно ответил:
– Добрый день, Виктор Ильич!
– Кольцов?
– Беркутов, - вежливо я его поправил.
– Кольцовым я был два года назад.
– А, ну да... Это конечно... Дмитрий э-э-э...
– Константинович.
– Это конечно, ага... Как поживаете, Дмитрий э-э-э... Константинович.
– Замечательно, Виктор Ильич! Это видно по моему лицу. Стоит лишь посмотреть, и становится ясно, что счастливее человека в принципе не может быть.
Олигарх заливисто рассмеялся.
– Шутка, ага?... Смешно... Я рад, что вам у нас того... Нравится, ага...
– Он отечески похлопал меня по плечу и прошел в приемную.
Вот козел! С каким бы удовольствием я вмазал по его лоснящейся роже. Но ничего, лелею надежду, что когда-нибудь мне все же удастся осуществить свою мечту.
В семь часов мы сопроводили олигарха домой, где присоединились к четырем боевикам, постоянно охраняющим его "дворец". Да, охрана у него солидная, трудно подступиться.
На следующий день в половине двенадцатого ко мне подошел Павел и сказал:
– Тебя вновь вызывает Варданян.
– Не знаешь, - зачем я ему понадобился?
– Понятия не имею. Ступай. Я тебя подменю.
На этот раз дядя Алик был чем-то явно озабочен. Лицо помятое, глазки бегают. Он походил сейчас на старого немощного сенбернара сильно обиженного хозяином. "По-всему, плохи твои дела, иуда!" - злорадно подумал я, сделав вывод из первых наблюдений. Не знаю, возможно когда-то, во времена великой империи социализма он и был порядочным офицером. Возможно. Хотя лично я в этом очень и очень сомневаюсь. Только все это у него в далеком прошлом. Всю свою порядочность он распродал оптом и в розницу за хрустящие тугрики олигарха. А потому ни жалости, не сочувствия к этому перерожденцу, моральному уроду я не испытывал, нет. В душе было одно лишь злорадство. Так тебе, козел, и надо!
Поскольку вчерашний короткий разговор с Сосновским выпал в сознании тяжелым осадком, все более возбуждавшем мое раздражение. Я решил дать ему выход и отыграться на этом вот старом мерине. А что, детей мне с ним не крестить, верно? А если он ещё питает относительно меня какие-то иллюзии, то его надо их лишить окончательно и бесповоротно.
Я стоял у порога как бедный родственник, переминаясь с ноги на ногу, ждал указаний высокого начальства.
– Ну чего вы там, - хмуро проговорил Варданян.
– Проходите, садитесь.