Право на месть

Ледова Анна

– Явился, – просто кивнул Нердес, обнаруженный ночью в рабочем кабинете.

Выглядел он уставшим, но собранным, взгляд хмурый, цепкий.

– Почти три недели ни слуху, ни духу, а утром мне докладывают, что мой брат, отправившийся на переговоры с Лесом, внезапно вернулся со стороны самаконской границы. Да еще в такой компании, что даже удивительно, как Джемрен не закатил новый скандал. Но он, полагаю, и не в курсе? Жду объяснений.

Разрядился у Аландеса артефакт связи, как же.

– А о дочери астарха и Эррано, видимо, докладывать не сочли нужным, – хмыкнул он в ответ. –

Унварты готовы заключить союз.

– Действительно? – удивился Нердес. – Вот уж не ожидал, что Лес пойдет навстречу. Нет, надеялся, конечно…

– То есть, меня ты послал, заведомо не рассчитывая на результат?

– Будешь обсуждать мои решения?! От тебя в последнее время и так было мало проку. Да, я понимаю, все вышло против твоей воли… И твоя эта загадочная болезнь, при том, что ни до одного лекаря ты так и не дошел. Да-да, не надо мне тут… Но ты переложил все дела на подручных, и это в такое смутное время! Три недели без отчетов, теперь вот появляешься из Самаконы с чужой невестой, причем даже в Шехире о тебе ни сном ни духом, а я узнаю об этом от собственного сына… А свадьба должна состояться меньше, чем через месяц! Мне как это все понимать, Рон?..

Шентия подождал, пока император выплеснет все накопившееся раздражение, потому что понимал: Нердес не от действительной злости накинулся, а волновался за брата.

– Ладно, – наконец смягчился он. – Выглядишь гораздо лучше. И знать не хочу, что та бедная девчушка снова рядом с тобой делала. Не наломай дров только. Аландесу я сказал, чтобы держал язык за зубами, не хватало только, чтобы об этом Элмас узнала. Хорошо, что вернулся, очень вовремя. Ты мне здесь нужен. Новый договор обсудим с советом в ближайшие дни. Пока в двух словах можешь?

Ронард не стал преждевременно говорить, что во дворце не останется. Нердес снова взорвался бы.

– Если коротко, то Лес готов предоставить помощь, если дойдет до открытого конфликта с Самаконой. Границы Леса вернутся к прежним значениям, астарх обеспечит их незыблемость. Загнать обратно орков для унвартов не проблема. Более того, они готовы расширить отношения и даже развивать торговлю…

– Как-то все сказочно, – подозрительно нахмурился Нердес. – А что хотят?

– Лесу нужны новые территории.

– Нет, – решительно стукнул по столу император. – А я думал, что ты меня понимаешь… Империя не отдаст ни пяди земли, это не обсуждается! Ни западные равнины, ни Альтанские горы!

– Поэтому я предложил им Пустошь.

Брат аж дар речи потерял, переводя взгляд на карту земель.

– Ты… в своем уме? До нее же отсюда рукой подать!

– Послушай меня, Дес. Уже сорок лет эти земли – мертвый и бесполезный придаток Империи. Там не растет ничего, не ведется добычи, ни человек, ни зверь, ни даже птица там не способны выжить. Они выжжены настолько глубоко – и не огнем, магией! – что их не под силу восстановить никому. Но Лес согласен даже на них. Унварты создадут там сумеречную зону, а границы будет блюсти сам Скоген-Хозяин. И это будут союзники! В отличие от Самаконы, унварты всегда соблюдали договор честно… Да, это чересчур близко; да, люди по незнанию боятся Леса, но нелюди ведут себя порой гораздо человечнее. И это не их шпионы и

подстрекатели сейчас наводнили Империю.

Они яростно спорили еще с полчаса, но аргументы Ронарда были убедительны, он и сам это знал. К тому же, напомнил он брату, без нового договора нет другого выхода: сдержать бесконтрольное распространение Дикого Леса сможет только Нетленное Пламя. А его применение будет равнозначно выстрелу в собственную ногу. Тогда и Самакону больше ничего не сдержит.

Нердес под напором Ронарда сначала постепенно успокоился, затем задумался.

– Я обсужу это с советниками и приму решение.

– Боюсь, на это нет времени, Дес.

– Чего я еще не знаю? – пристально посмотрел император.

– Пустошь – это условие унвартов. Но еще одно поставил сам Скоген-Хозяин. Оно должно быть исполнено через две недели, не раньше и не позже. Тогда договор вступит в силу, а Скоген станет его хранителем. Если ты согласишься, то я не смогу остаться во дворце, нужно будет еще кое-что сделать. Впрочем, если не согласишься – тоже. Извини. Но нужно решать сейчас. Просто верь мне.

Нердес помолчал немного, не сводя с брата глаз.

– Я всегда тебе верил. Но за кого ты борешься сейчас? Точно за меня и Империю? Или за себя? За людей из Леса?

Раньше ответ был бы однозначен. Но сейчас предпочел честно:

– За всех, Нердес. И да, я за двумя зайцами... Но верю, что на правильном пути.

Император глубоко вздохнул.

– Тогда делай, что должно. Уж как-нибудь переживу еще пару недель без зануды-братца, – проворчал он. – Я отдам Лесу Пустошь.

Ронард только кивнул, никак не прокомментировав важнейшее решение.

– И еще. Будь осторожен.

– И ты тоже, Дес. Дошли слухи, будто ты лично собрался проверять границы в восточных водах. У тебя адмиралов мало? Мне кажется, это очень необдума…

– Поучи императора еще, ага. Все, уходи, утомил. Нет-нет, знать не желаю, куда и к кому ты там! Но маленькой арнаи все равно привет. Рад, что там обошлось с этой ее Тьмой и проверкой… Да сколько еще глаза мне мозолить будешь, хьёрн?! Все, кыш!!.. Кыш!

Баджия ничем мне не запомнилась, приехали туда поздно, уехали рано. Разве что, запертые вдвоем на пару часов с Хельме в гостинице, мы наговорились всласть, как прежде. Обсудили и возможную реакцию императора на смелое предложение Ронарда Лесу, и все виденное и слышанное, и неожиданный подарок Греттена Сойре. Причем если до этого «железной арнаи» Хельме искренне восхищался, я это сама видела, то с обретением ею крохи Света как-то насупился и все утро подозрительно стрелял глазами то на нее, то на Шентию. У него же все на лице написано, ничего держать в себе не умеет.

– Да знаю я, что они учились вместе, Хельме. А большего знать не хочу, и она сама просила не спрашивать. Ну я же тоже не маленькая…

– Глупая, я ведь за тебя переживаю, – буркнул друг нехотя.

– А, думаешь, есть основания? – лично у меня их не было.

– Нет, – признал Хельме. Все-таки, сидело в нем еще какое-то недоверие к его светлости. Вот и бдел, готовый за меня на тряпки порвать, если Ронард вдруг недостаточно уважительно ко мне отнесется. Или не в ту сторону посмотрит.