Право на страсть
Шрифт:
— Реми-и-и-и! — выдохнула я, но мои крики возмущения и недовольства стремительно переросли в стоны наслаждения.
Твердая плоть проникала в сосредоточие моих желаний, растягивала, скользила, дарила удовольствие, которое лишь усиливалось от хриплого шепота, от жадных поцелуев-укусов в плечо, шею, уголок рта.
Прохор двигался, неизбежно подгонял меня к той самой грани, за которой, я точно знала, меня ждал дикий, разноцветный фейерверк.
Я уже не понимала, где реальность, а где — та сладкая сказка, которую дарил мне Проша. Я лишь ощутила, как длинные пальцы прокрались по моему
Я была не права. За чертой меня ждал не фейерверк, а дикое цунами, тайфун, снесший все на своем пути. Я парила в его эпицентре, ориентируясь только на хриплый голос моего мужчины.
— Девочка моя, — разобрала я тихий шепот прежде, чем окончательно ускользнула из реальности, убаюканная крепкими руками и неповторимым ароматом моего красавца Реми.
Раньше мне казалось, что я никогда не вляпаюсь в кого-то настолько крепко. Я планировал остепениться годам к тридцати, в лучшем случае. Но в моей жизни появилась Громова и перевернула все планы на будущее. Меня больше не заботило то, что идея нашего с Русей фиктивного брака принадлежала Львовскому-старшему. Не заботило, что моя невеста воспринимает меня блондинистой моделькой, нуждающейся в деньгах. Не заботило, что брак с Русланой пресса окрестит сделкой, выгодной прежде всего для меня. Было плевать, даже если бы весь мир считал меня гребаным альфонсом.
Главное, что Руслана была рядом. И я планировал намертво вписать этот факт в хорошенькую головку девчонки.
Громова пошевелилась во сне. Руся не хотела просыпаться, однако на сегодня у нас было назначено несколько дел, которые следовало завершить.
Во-первых, нужно навестить родителей Русланы.
Во-вторых, официально заявить о том, что Михаил Громов благополучно воскрес, а все события, происшедшие перед главным офисом «МиГро», — заранее спланированная операция, проведенная по инициативе силовых структур.
В-третьих, нужно убедить Руслану согласиться на пошив свадебного платья. Эта девчонка не собиралась выходить за меня в традиционном наряде невесты.
И напоследок у меня была назначена встреча с врачом, о которой я не распространялся. Вернее, я бы предпочел о ней забыть, но грядущий брак, который я всеми силами планировал сделать настоящим, обязывал меня подумать о будущем. А конкретно — о деторождении.
Случилось так, что еще в прошлом году во время стандартного обязательного обследования я отхватил не самый утешительный диагноз, который бил по моему самолюбию. Бесплодие. В перспективе излечимо. Врачи хором твердили, что после курса терапии, сменив образ жизни и отказавшись от вредных привычек, я вполне способен заделать ребенка
Руська своим появлением в моей жизни и в моей постели напрочь снесла все мои планы. Теперь вопрос беременности показался мне вполне актуальным. А как еще привязать Громову? Ведь эта женщина, привыкшая все и всегда держать под контролем, может не поверить, что я повернут на ней. А так — ребенок свяжет нас намертво. Осталось лишь зачать его. И вот конкретно с этим у меня пока что были трудности.
Отвлекся от мыслей, улыбнулся.
Руслана перевернулась на живот, а носом уткнулась в мое плечо и вновь затихла. Я беззвучно рассмеялся. Около часа назад курьер доставил букет цветов. Из букета вынул ярко-красную розу на длинном стебле, сдвинул одеяло с хрупкого плеча и принялся водить нежными лепестками по бархатистой коже.
Руся морщилась, но глаз не открывала. Пришлось действовать более активно. Сдвинул одеяло еще ниже, до умопомрачительно аппетитной попы и принялся изучать каждый сантиметр теплой кожи уже не лепестками, а губами.
Момент, когда девушка проснулась, я ощутил мгновенно. А как не заметить, если стройное тело выгнулось под моими руками?
Сонная, теплая, уютная и податливая… Она, как сладкий сливочный крем, растекалась по пальцам, стоило к ней прикоснуться и немного поласкать.
— Реми! — выдохнула девушка, когда я аккуратно перевернул ее расслабленное сногсшибательное тело, устроился сверху и, убедившись, что она готова меня принять, осторожно проник в ее тугой и влажный жар.
Это ведь истинный кайф, находиться внутри ее тела, чувствовать, как звенит напряжением и сжимается нежная плоть, как Руслана замирает, задерживает дыхание, а потом отпускает себя, позволяя мне вести.
Податливая и страстная, жадная и отзывчивая. Вся моя.
У меня не было подходящих слов, чтобы описать ее. Уверен, девчонка даже и не догадывалась, что мне хватает одного взгляда, одной улыбки, одной мысли для полной боевой готовности. Член звенит от напряжения, требуя оказаться в единственном месте на планете.
Острые ноготки с привычной и ставшей для меня естественной легкой болью вонзились в мои плечи. Моя дикая кошечка! Она и сама не замечает, как жадно впивается в меня. Но после каждой близости я неизменно обнаруживаю на своем теле царапины или небольшие засосы. Это сводило с ума еще больше.
В ответ я тихо рассмеялся. А потом стало не до смеха, когда Руслана обхватила своими стройными ногами мои бедра, понукая проникнуть глубже.
И я вновь сорвался, меняя темп с неспешного на абсолютно дикий, жадный, стремительный.
Я подводил ее к экстазу, наслаждаясь затуманенными страстью глазками, ее едва различимыми стонами и ответными поцелуями припухших губ.
Эта женщина разбивала мою выдержку и возносила до небес за считанные мгновения. Каждая близость была несравнима с предыдущей, Русенька, словно намертво, клеймила меня собой, заявляла на меня права. Я был счастлив принадлежать ей.
И не собирался отказываться от нее. Пусть она думает, что хочет, а я не откажусь. Даже если мне придется связать ее, похитить, увезти на край земли.